Асфальтовая роза, или о невозможности любви

Я – дома

Я и Ты

Просмотры: 5476
Комментарии: 2

Милла Синиярви
Асфальтовая роза, или о невозможности любви

Страницы: 1 | 2 | 3

Котлеты и мухи

— Ты в колготках? — спросила я.

— Нет, конечно, — ответила Лена.

— Хоть в трусах?

— А зачем? — улыбнулась подруга. — Я же на задании!

Взглянула на сидящую рядом Лену, опустила взгляд на ее голые ноги. Представила, если бы на моем месте был мужчина. Он скорее всего добрался бы до такого соблазна, непременно облапал бы вспотевшие ляжки. Сергей умеет очень ловко это делать — не отрываясь от вождения машины.

— А что? — осторожно поинтересовалась Лена. — Он… Ему нижнее белье

нравится?

— Дорогое эротичное белье любому мужчине нравится, — со знанием дела ответила я. — Такова природа сексуальности… Мой Сергей обычный мужик. И ничем не отличается от других.

Я посмотрела на свои ноги. Совсем открытые короткой черной юбкой из синтетики. Они нравились Сергею именно размером — он называл их белыми тумбами. Я подвернула подол, чтоб оголились, как можно дальше. Вздохнула. Складки кожи покрыты апельсиновой коркой. Слишком много ем и обожаю пиво. Зато я всегда веселая и безотказная.

— А без белья ничего не выйдет?

— Почему не выйдет, — усмехнулась Лена. — Все выйдет… Но… с прозрачными трусиками и модным лифчиком, тем более чулками в сеточку было бы еще приятнее…Но слушай, мы ушли куда-то в сторону. Давай по плану? Мы же с тобой весь вечер убили на это.

А план у нас с Ленкой коварный. Честно говоря, я уже и не рада, что предложила «испробовать» своего мужа. Мы с Леной заключили соглашение: она соблазняет Сергея и воплощает курс «Как научиться хорошему сексу?» Ей необходима практика, а мне… Я уже сама не знаю, чего хочу. Наши отношения с мужем зашли в тупик. И по мнению Лены мы могли бы «посвинговать». Есть такой стиль, очень популярный на Западе, обмен сексуальными партнерами в парах по взаимному соглашению. Собственно, в нашем случае соглашение пока только между нами с Ленкой. Я отдаю ей своего мужа на пару-тройку недель, а она рассказывает мне обо всем, что у них будет там происходить. Сергей не знает о таком обмене. Я хочу посмотреть на своего мужа со стороны!

Синдбад-мореход и новая Шахерезада, или почти клиника

Нет, Сергей не поднялся и не собрал вещи, не накопил денег на дорогу. К нему не могла прийти мысль отправиться в путешествия. Он не сел на корабль и не спустился в город Барсу вместе с толпой купцов, как Синдбад-мореход. Но за длительный период самозаточения он услышал волнующие истории, рассказанные самой жрицей любви. Дни и ночи он находился в квартире моей подруги… Телефоны отключили, о компьютере забыли. Не выходили из дома целыми днями, жили душа в душу. А что, собственно, произошло?

Сергей подозревал, что над ним проводят какой-то эксперимент. Иначе чем объяснить, что он находится долгое время наедине с чужой женщиной, с которой нет и не может быть супружеских отношений, да и самого секса в общепринятом понимании. Сергей вдруг понял, что очень устал. Захотелось тишины и отстраненности от общего мира, включая жену, то есть меня. Он знал, что Лена — моя подруга, правда, сомневался, кто она по профессии — то ли врач, то ли психолог.

Он видел в ней красивую женщину, предложившую необычные условия игры. Сергей допускал, что его накормили какими-то таблетками, от которых он внезапно расслабился. Смотрел на обнаженное тело и ничему не удивлялся. В однокомнатной квартирке звучала какая-то музыка, кажется, восточная. Вид женского тела и вся таинственность обстановки вызывали в нем чувственные ассоциации. Незнакомка целовала его, но не более. Когда Сергей проявлял настойчивость, она отклоняла попытку интимной близости. Его тело наливалось приятной тяжестью, располагающей к тому, чтобы просто лежать и вслушиваться в свои ощущения. Тело женщины касалось его, распущенные волосы щекотали. Сергей закрывал глаза и как будто засыпал, качаясь на волнах. Потом они вместе спали какое-то время. Проснувшись, ели что-то и пили, кажется, шампанское. Сергей опять пытался овладеть партнершей, но она ускользала. Он искал прикосновений и, понимая, что именно их она ждет, гладил женские ступни, бедра, спину. Целовались. Как только Сергей возбуждался, она уходила, а потом возвращалась. И это была очень приятная игра, в меру азартная, в меру спокойная, по крайней мере вводившая в состояние полудремы. Наверное, так русалки или сирены завлекали странников, ощущение сказочности не покидало. Он потерял счет часам, а может, дням? Почти не говорили, а только жестами, мимикой подавали знаки друг другу.

Иногда казалось, что он находится с женой. Временами Сергей чувствовал дискомфорт, тогда отталкивал Ленку, не заботясь о ее реакции. Как утверждала Лена, докладывая мне о продвижении опыта, «необычность ситуации научила его быть эгоистичным: отдаваться только своим ощущениям». И действительно, судя по всему, прислушивание к себе нравилось все больше и больше. Он разоткровенничался: «Впервые за всю свою мужскую жизнь понял, что не надо стремиться к удовлетворению партнерши. С русалками все иначе, чем с живой женщиной, которую надо обязательно «удивить».

Но скоро все кончилось. Сергею пришлось отправиться на работу, он мечтал о продолжении эксперимента. Жизнь закрутилась, прошло несколько месяцев, со мной Сергей жил, как прежде. Но он думал все время о том сказочном времени и очень хотел близости с той женщиной, к которой не знал, как относиться. Он рассказал мне об этом будучи уверенным, что я современная, без предрассудков, все пойму, ведь так сейчас принято жить. К тому же полового акта у них ТАМ не было.

Когда они встретились с Леной, Сергей сразу же приступил к активным действиям, он добивался близости. Но женщина опять уходила, изводя его. Измученный, Сергей однажды получил вознаграждение: ему было разрешено намного больше, чем раньше. Лаская грудь, живот, ноги Лены, любовник останавливался на самой последней черте. Женщина клала ладонь на его руку и вела к лобку, надавливая и опуская все ниже, а потом поднимая. Сергей воспринял эти «обучающие» движения как новую игру, которая ему очень понравилась. Только теперь он уже не видел в Лене русалку, перед ним была живая женщина, совсем не похожая на его жену. Он научился узнавать тело, желания своей новой возлюбленной. И опять, как в первый раз, пришло состояние полной свободы. По рассказам Ленки, Сергей не боялся отдаваться желанию и не заботился, как партнерша воспринимает проявления его возбуждения. Однажды, когда они пили кофе, Сергей признался, что со мной у него постоянно включено сознание, необходимость контроля над действиями его подавляет. «Понимаешь, она моложе меня на двадцать лет, и я боялся показаться стариком. Я всегда хотел, чтобы она получила максимум удовольствия», — говорил он Лене. «А с тобой я чувствую себя, и в общем-то меня не волнует, что чувствуешь ты».

Они расстались, не доведя и на этот раз свои ласки до кульминации. Лена встречалась со мной регулярно и «докладывала» подробно, как мы и договаривались. Что чувствовала я? Приступы ревности чередовались с приливами безумной любви к мужу. У нас были бурные постельные сцены. Мне казалось, что такого секса у меня не было и не будет никогда. Хотя я подозревала, что муж мой еще больше отдалился от меня. Но я не очень огорчалась, так как считала, что муж и друг — это как котлеты и мухи, которые, как известно, должны быть отдельно друг от друга.

Баранкин, будь человеком!

У тебя есть пистолет? Да-да, ты правильно меня понял, такой тяжелый, настоящий, боевой пистолет. Нет? Да я так и думала, конечно, зачем он тебе, ты не рейнджер, не живешь в амазонских джунглях, не отстреливаешь друзей-мафиози, ты единица населения. Ты даже не служащий в конторе, с лысым озабоченным директором, лесбиянкой секретаршей, тупоголовыми сотрудниками. А теперь представь, что он у тебя есть. Я понимаю, это тяжело сделать. Ты и пистолет? Но попробуй, попробуем, ок? Окей! О.К. Вот он. Обычный пистолет, классический, черный, как в фильмах, с увесистой рукояткой, с холодными прожилками из железа. Возьми его. Ты его берешь и трогаешь. Мне показать? Пожалуйста, смотри. Он не опасен, по крайней мере для меня. Я даже могу скрутить эту железку в некое подобие плотного жгута и приложить его вот сюда, к щелке между ног и немного ниже, к ягодицам. Ну конечно выстрелит! Ах, ты еще не вставил в него патроны? Ну тогда загляни в ствол, заманчивая возможность заглянуть пистолету в ствол, пока он не заряжен, и пока он у тебя в руках. Посмотри на себя в зеркало с ним! Ммм, ты определенно мачо, я не знаю, может, это отчасти прибавляет сексуальности, но это еще не Бинго, ты еще Картонный Ковбой! Да, патроны. Ты решаешься вставить патроны, это совсем другое ощущение! Как волнующе, страшно. И что? Будем сидеть дома, ждать Джека Потрошителя? Нет, ты решаешься пройтись с ним, так просто прогуляться по улице днем. Ты просто хочешь пройтись с другом, накинь куртку, ведь ты стал другим. Ты идешь по Литейному, полдень, почему бы не выпить пива, думаешь ты. Подходишь к ларьку и просишь: «Пива, холодного пожалуйста», тебе дают пива. Но что-то не то… Нет, бутылка в порядке, есть одно но — тебе не дали сдачу. Будь ты на прогулке, отлучившись из офиса, ты бы ничего не заметил. Но ты заметил, почему? У тебя есть кое-что, ниже пояса, это твой аргумент, всем аргументам аргумент, стимул быть смелым : «ПИЗ - ДА - ЛЕТ»! Ты смотришь на живого мертвеца и уверенно говоришь ему через прилавок: «Сдачу сюда, пидор!» Тот, в свою очередь, готов к сражению, к нему на помощь подтянулась пара бойцов. Поединок закончился твоим выходом, когда ты, поднявшись с грязного асфальта, в крови и рваной куртке, м е д л е н н о достал пистолет и разрядил его в сраный прилавок! Ты король, в эту минуту ты неподражаем. И в те полтора часа тоже, которые ты бежал по городу, сломя голову, уходя от разъяренных торговцев. Где-то к вечеру ты нашел тихое местечко в Таврическом саду. Можно перевести дух и съесть шаверму, купленную у метро. Домой нельзя. Надо бежать, ты решаешься ехать к подруге. Нет, не ко мне! В парке на тебя набросилась маленькая собачка, которую выгуливала похожая на нее хозяйка. Конечно, было жалко смотреть на этот маленький багровый коврик. Ты устал, просто устал, почему ты должен терпеть эту мерзкую собачку, вместе с ее хозяйкой? Поймав такси, все-таки решаешься заехать домой. Конечно опасно, но что делать, там все деньги, документы, в общем все. Нет, мама на работе.Остановившись в квартале от ларька, желаешь посмотреть на все происходящее постфактум. Вдруг нос к носу сталкиваешься с тем самым продавцом. Не успел он открыть рот, узнав тебя, достаешь все тот же пистолет и стреляешь ему в ногу. Бежишь к такси, прыгаешь в машину, на ходу с удивлением замечаешь, глядя в заднее стекло, что никто тебя не преследует. Переночевав у подруги, отрезвев, решаешься уехать из страны, эмигрировать. Женщины! Нас действительно губит любопытство. Узнав, что ты — тот «сумасшедший с пистолетом» из утренних новостей я, как сука, пыталась позвонить ментам. И конечно у тебя нет другого выхода, как застрелить меня через подушку. Вот теперь ты убийца! Целый день сидишь у окровавленного тела, смотришь телек, не вырубая рекламу, и пъешь. Наслаждаешься последним гребаным днем. Вот теперь ты можешь заглянуть в ствол пистолета, в котором прячется твоя будущая подруга в медной рубашке, пуля-дура. Да, как я. Не мешай! Как, оказывается, просто вставить его в рот, почувствовать зубами крепость характера инструмента смерти. Но довольно реверансов-револьверов-стансов. Время наступило хреновое, время тотального дефицита, только я не знаю — чего нам всем не хватает.