Сергей Эсте

Америка мельком. 6.
Большой Каньон. Заметки на ходу

Фотографии увеличиваются по клику мышкой

Америка мельком. 1–4
Америка мельком. 5. Детройт
Америка мельком. 6. Большой Каньон. Заметки на ходу
Америка мельком. 7–10

Длинный день

25 июля, 11.49. 44-ая, она же 66-ая. С утра отъехали от Ролла на сто пятьдесят четыре мили. Впереди по плану на сегодня ещё семьсот сорок шесть. Хихикаем над планом. Интересно, сколько будет реально? Ленка обгоняет очередной трейлер. На спидометре скорость 80.

На последнем ресте нахватал брошюрок, и, что самое главное, раздобыл карту Штата Миссури. Я говорил, что мы с Сент Луиса — в Миссури? Вот, значит, в нём ещё.

Сегодня пасмурно, значит нет необходимости мазаться кремом от солнца, и дышится полегче, когда находишься вне помещений с кондишн. Вчера в Сент Луисе было душно, пот заливал, что-то давило.

Дорога идёт по прямой, если смотреть на неё сверху. Но, на самом деле, она поднимается вверх, а потом идёт вниз, совсем как стиральная доска, на которой мама когда-то стирала бельё и одновременно кожу на своих тонких пальцах. Вверх — вниз, вверх — вниз. Сверху далеко видны мчащиеся впереди автомашины, исчезающие на верхушке следующего подъёма, а за ровным бархатом скошенной травы слева, метрах в десяти-пятнадцати, несётся по двум полосам встречный поток легковушек и трейлеров. Странно, жара не спадает, а трава и лиственный лес за окном совсем не теряют зелёной свежести. Дождя не было давно, но утром с капота щедро капали на асфальт крупные капли росы.

12.11 — Joplin, очень удачно, тут мы и перекусили. Еда и кофе были о`кей!

О`кей — это такое выражение по-английски, когда хотят выразить, что очень нравится.

А теперь — внимание! В 13.12 въехали в Оклахому и почти сразу проехали Майями. Вы думаете — то самое? Ничего подобного. Оказывается, это не просто популярное название, связанное в сознании русских с часто звучащим — Майями Бич. Майями — это имя одного из самых многочисленных индейских племён. К сожалению, не догадался сфотографировать в музее карту расселения индейцев по территории Соединённых Штатов. Но уверяю вас, что многие здешние географические названия — это имена племён.

А вот такое бывает тоже — около Тулсы потеряли дорогу. Это стоило нам нескольких миль назад по каким-то объездам и два раза по тридцать пять центов прожорливому автомату, чтобы он открыл шлагбаум с зелёным светом на платные участки. Ухо и глаза должны быть настороже. И как Ленка с Чессом успевают уследить? А тётка из коробочки подсказывает нудно и порой невпопад, часто вызывая у водителя и штурмана приступы смеха. Правда, включают коробочку с тёткой частенько именно на развилках, развязках и экзитах.

Экзит — штука такая с буквами «А» и «Б», то бишь, конечно, «В», где «А» — вправо, а «Б» — влево. Это если надо поесть, поспать, либо срочно ехать вбок или даже обратно.

14.36 — впереди небоскрёб, уж наверняка Тулса. А река Арканзас выглядит жёлтой и достаточно широкой. При переезде через неё в кулуарах возник вопрос, почему река Арканзас течёт в Оклахоме? Чесс сразу успокоил, что скоро вообще будет Канадская река. Сразу всё поняли. А туча впереди висит толстая и пушистая.

Немного примолкли. До этого обсудили, что это вокруг — степь, лесостепь или прерии? Выяснили, что леса бывают просто так, федеральные, частные, а иногда даже имени Марка Твена, но это уж в Миссури. А ещё задумались, почему здесь чисто вдоль дорог и в рестах, а в Эстонии в лесу свалки. Наверняка там живёт больше народу, чем в Штатах, вот и мусорят больше. В российских и украинских степях трава жёлтая, отчего здесь зелёная? И ещё о чём-то, о многом. А сейчас приумолкли. Думаю, что не надолго.

15.05 — Чесс сел за руль, поменялись местами штурман с водителем впервые с Форт Вэйна. Патрульная машина перемигивается огоньками перед очередным сужением дороги для модернизации полосы. Треть программы на сегодня за спиной. Событий, слава Богу, совсем не много. Лишь бы миль было впору.

Набоков лежит рядышком, пока только перекладываю томик с места на место. Думал, что в дороге буду читать — ещё не пришлось.

На спидометре 85. Все едут аккуратненько. Дома, деревья, коровы, рекламные щиты приближаются спереди и уходят по обе стороны автомобиля назад, в прошедшее. Тучка слегка брызжет. Холмы диктуют волнообразность шоссе. Главная улица страны ведёт.

Главная улица страны

Кровавая 66-ая пятидесятых превратилась в удобную 44-ую. Что для этого надо? Топ сикрет. То есть, страшная загадка природы, вернее, как раз страх и ушёл.

С холма засёк — триста сорок девять миль. Впереди огромный участок до вершины другого холма, а там только — триста пятьдесят две. Всего-то три мили, а кажется.… Сколько же надо таких участков, чтобы 900? 900:3 = 300. Много. Но триста пятьдесят пять миль сегодня позади.

Вы думаете, почему пишу про такую ерунду, а не страшно интересные истории про мелькающие за окном места? Про что-нибудь интригующее или величественное?

Недавно смотрел хронику из жизни Москвы в начале ХХ века. И что поразительно, самым интересным было то, что стоит дворник, лошадь жуёт сено, а царская фамилия, мелькающая на экране — это, оказывается, просто семья, и лица людей обыкновенные. Улица. Москва-река.

И вот это, самое простое и обыденное тогда, стало для меня сегодня очень важным. Мне этого не хватает — знать, как люди ели и что, как они ходили, что любили или не любили, о чём говорили. Не нужно мне придуманной правды про героизм и подлость, чему меня учат со всех сторон. Причём, низость и геройство зачастую легко меняются местами, смотря кто рассказывает.

Для меня, например, очень мощной правдой о ХIХ веке в этих местах, может и севернее, были территории в треть страны на карте в музее под Аркой и серебряные медальки на портретах вождей индейских племён. Многозначительный нюанс. Сразу хочу оговориться, в продажности этих людей не заподозрил ни разу, а о стеклянных бусах аборигенам на кораблях конкистадоров вспомнил сразу. Обмен цивилизаций называется.

Нет-нет, совсем не хочу сказать, что в нашей поездке происходит нечто значимое. Но может не только мне интересно знать самое простое — как живут и что чувствуют люди, прожившие больше или меньше в ХХ веке и желающие продолжить в ХХI? Так уж получается — хочется жить.

Доллар пятнадцать центов, чтобы проехать участок на 77-ой, которая к 44-ой и 40-ой — это где-то в районе Оклахома Сити. Надо бы поскорее сквозь город или сбоку. Кажется, так и случилось, он остаётся слева. В 16.13 четыреста миль позади.

Ещё доллар пятнадцать не дяденьке — в пластмассовый желоб. Кажется, мы объехали город, скоро 40-вая, а потом Канадская река. До границы с хмуро ходящими тучами около ста сорока миль, а там — прямой путь до Каньона.

Степь на холмах раскинулась широко — до горизонта. Со всех сторон ветряки, много.

Крутая четвёрка мотоциклистов справа осталась позади. Слева на выгоне большое стадо почти игрушечных коров. Вдаль видно далеко.

До стойки обслуживания в зданьице быстрого питания ноги всё-таки дошли. Странное пюре из чего-то с сыром под названием «суп» исчезло мгновенно. А теперь активно обратно — сегодня ещё ехать и ехать.

Как-то так получилось, что по умолчанию, в устном неутверждённом варианте, конечный пункт на сегодня несколько приблизился. Но записывать не стали. Всё-таки, модернизация и цивилизация не отвратила русских от веры в приметы, ведь они периодически сбываются. Чур! Чур! Ну, что с того, что не записали?

Так. Вот, кажется, одна из примет начинает своё воздействие. Это бывает после приёма пищи и уюта. Может на заднем сидении не стоит героически сопротивляться самопроизвольному смыканию век?

Вот это да! Распаханные поля и места без травы буро-красного цвета! Красиво и необычно. То есть, для нас необычно.

Кстати, Лена сказала, что в этой части страны много индейских резерваций. Может даже попробуем попасть в одну из них. Как получится.

Мотор тихо гудит, глаза полузакрыты, ничего не происходит — мы едем на Запад.

Американский пейзаж

Внимание, внимание! Скоро ЭТО будет!

18.49. Welcome to Texas!

А вокруг ничего не изменилось. Чесс сказал: «Очень похоже на Оклахому». Но это уже Техас.

Короткая остановка на обочине — больно панорама хороша! Поля, коровы, отдельные деревья, зелень, почти чистое небо слева — всё это будет на фотоснимках и на кадрах камеры. А трава тут уже всё-таки другая, из бугорочков, прижавшихся друг к другу. Кстати, Техас самый большой Штат после наибольшего — Аляски. Но Аляска далеко, вверху слева, а мы тут, в узкой северной части, которую намереваемся…. Ой, молчу!

Уже не так жарко на Севере Юга. На секунды открытое стекло впускает очень тёплый воздух и камера щёлкает очередную картинку.

А скорость тут не ощущается. Это когда стояли на обочине пять минут — машины проносились слева и исчезали впереди, уменьшаясь за несколько секунд с трёхметровой близости до двигающейся игрушечности. Но соблюдают тут чётко. Поговаривают, что предел разрешённой скорости местные полицейские проверяют с исключительной дотошностью, это для них — пунктик.

Далеко по бокам на горизонте исчезают поля. Сколько это миль? Двадцать? Тридцать? Не так часто, но заметны на зелени треугольные металлические рамы с характерными набалдашниками сверху-сбоку. Но нефть не качают. Ждут.

19.33 — шестьсот миль на сегодня.

Холмы, прорезанные оврагами, встречаются всё чаще. Что это? Когда текла вода?

А теперь — почти плоскость с плавными изгибами. Изредка торчат кучками небольшие деревья или кусты. Поля пшеницы, а кукурузы нет, она ещё встречалась местами в Миссури.

Вот! Я именно об этом. О приметах! Только написал, что кукурузы нет, а тут слева, вдруг, огромное её поле — ровненькая, зелёная! Так что, в качестве эксперта-знатока не гожусь. Пою, чего вижу, как акын на ослике.

Большой крест проплыл назад слева с анонсом, что он самый большой в Западном Полушарии. Может и так. А поля огромны, и на колоски никого не посылают.

Солнце чуть справа-спереди закрыло свою серединку лохматой тучей и сверкает брызгами лучей по кругу. Ему уже не долго освещать сегодняшнюю дорогу. Лошадь пьёт воду из большой лужи, озером или прудом это назвать сложно.

До окончания этой дороги по Техасу осталось менее ста миль. На горизонте около шестидесяти ветряков. А Гала насчитала пятьдесят шесть. Надо бы остановиться и пересчитать. Или, всё-таки, ехать без остановки?

Так. У Чесса шестьдесят, а у Галы пятьдесят один.

Поступило предложение пересчитать жерди забора слева и вернуться на Сааремаа, там почему-то в прошлом году камни не считали. Вот количество пройденных ножками кратеров метеоритных вокруг главного, Кали — это сосчитали. Но забыли записать — явное упущение. Непорядок.

Крыша едет. Это связано или нет с движением автомобиля и неподвижностью нижней части туловища? Выходить будем согнувшись или помогая руками переставлять ноги. Смех в салоне становится неадекватным, а ехать ещё часа полтора.

20.15 — шестьсот пятьдесят миль. Оказывается, и тут бывают озёра. Странно.

Снова коровы пахнули ароматом из трейлера правой полосы. Хорошо, что мы обогнали.

Первая свалка автомобилей справа с автобусами и грузовиками, а чуть вдали — железнодорожные цистерны. Амарилло.

На улице тепло, а солнышко приближается к горизонту. В ресте было несколько кабинок с душем для дальнобойщиков. А мы — дальнобойщики? Оказывается, тут много железнодорожных путей. Такое, правда в большем масштабе, видели в Чикаго. Нечасто это сейчас увидишь в Америке. А город совсем не маленький. Правда, закончился резко за табличкой о границе города и неожиданно. Дальше — поля и фермы.

Что раньше будет — солнце спрячется или дорога доберётся до Нью Мексики? Всё-таки, скорее всего, раньше будет солнышко. С ним соревноваться не надо, его нужно любить. Оно — наша жизнь.

Дорога

Слева огромное количество коров за загородкой, несколько тысяч. Запах в салоне остаётся активным ещё несколько минут.

Народ снова считает ветряки, десятка три с гаком. Про гак мы хихикаем. У Галы пятьдесят три и ещё сколько-то вдали.

Тучки крадут момент закатывания солнца за край Земли. Кто сказал, что Земля круглая? Ну, да! Конечно, круглая. Но не совсем же!

21.09 — семьсот миль за день.

Ещё тридцать три мили двигаться с положенной скоростью. А как дальше? По обстоятельствам.

А на горизонте мало где огоньки. Несколько заброшенных домов и такой же элеватор. Но коровы пасутся.

Отметка двадцати пяти миль на обочине была, а двадцати четырёх не было, сразу стало двадцать три, очевидно не хватило краски. Буквы в альбом вписываются коряво, но в строчки ещё попадаю — ведь должен до конца сегодняшнего дня исполнять роль Пимена. Луна поднялась круглая, а не изгрызанный блин.

Шестнадцать. Резко изменился ландшафт. Смутно просматриваются холмы. А может и не холмы.

Двенадцать. Одиннадцать. Десять. Девять. Семь.

Шесть, пять, четыре, три, ноль!

Крутим часы, снова 20.39

Good dye Texas! Hello, New Mexico!

Может впервые — ограничение до 75 миль в час, а реально 60 — сужение дороги, одна полоса, темно, лишь габариты шоссе мелькают по бокам. Огоньки красной ленточкой движутся впереди, а белые слепят глаза.

21.15, Тукумкари. Ленка с Чессом разведывают в рецепшн, будем ли мы ночевать тут. Кровати оказались узкими.

Проверяем следующую.

Ещё одну.

Ещё.

Возвращаемся во вторую.

21.33. На сегодня всё, приехали, за кормой с утра семьсот семьдесят пять миль.

© Сергей Эсте,  2011

Опубликовано 04.08.2011 в рубрике Города и страны раздела Мир вокруг
Просмотры: 11407

Впервые опубликовано на сайте Проза.ру

Фотографии Lena Statsenko, Chess Hazlett

Предыдущая | Страница 3 из 10 | Следующая