Гелий Клейменов ♦ ФИННО-УГРЫ

Славяне и финно-угры. Летописец Нестор в «Повести Временных лет» привел точные данные проживания финских и славянских племен в середине IX века. Чудью он назвал все финские племена, жившие около Чудского озера: эстов, сяту, нарова и вожан. «Около Белого озера расселилась весь, на Ростовском и на Клещино озерах — меря. На реке Оке, в месте ее впадения в Волгу, говорящая на своем языке, — мурома. Также на своем языке говорят черемисы (марийцы) и на своем языке говорят мордвины. На славянском языке говорят в России: поляне, древляне, полочане, дреговичи, северяне и бужане. Бужане получили свое имя оттого, что они раньше жили на Буге, но позднее их стали называть волынянами. Другие, платящие русам дань, народы: чудь, меря, весь, пермь, мурома, печора, емь, литва, зимигола, корсь, нарова, ливь. Эти все говорят на своем языке, они потомки Афета, живущие в северных землях».

Расселение финно-угорских народов в конце VIII – первой половине IX века.

В VIII–IX веках пришли славяне: кривичи и словене и осели в районе озер Ильмень, Псковское и Чудское, а кривичи и вятичи — в верховьях Волги и Оки. Финно-угорские коренные народы, населявшие бассейн реки Оки и среднего течения Волги: мурома, мещера, меря и весь, вступили в соприкосновение с новыми культурами и от них переняли многие слова в свой лексикон. В свою очередь пришельцы переняли от финно-угорских народов старые названия рек и местностей. На большом пространстве между Окой и Белым морем мы встречаем тысячи неславянских названий городов, деревень, рек и объектов природы.

В письменных финно-угорских источниках или былинах не сохранилось воспоминаний о длительной борьбе между пришельцами: готами, хазарами, булгарами, славянами и коренными финскими племенами. Финны с тех пор, как первый раз попали в европейские исторические хроники, привлекли к себе внимание особой чертой характера, миролюбием. Тацит рассказывал в своей книге «Германика», что финны были чрезвычайно диким и бедным племенем, которое не знало ни жилищ, ни оружия. Историк Йордан писал, что не знал более покорного племени в Северной Европе. То же мирное и смиренное чувство произвели финны на славян, которые назвали все малые финские племена, жившие между Невой и Ловатью одним именем — чудь. Название озеро (Чудское) получило по имени расселившихся около него финских племен «чуди». Возможно, что появление в славянском лексиконе слов: «чудо, чудно, чудак» связано с характером и поведением финских народов, по мнению пришельцев. Громадные свободные пространства позволяли пришельцам поселяться рядом, не затрагивая жизненно важные интересы местного населения. О совместном проживании финских и славянских племен говорят перемешенные разноязычные названия деревень и рек. Переселенцы не вторгались на финские территории, а занимали неосвоенные земельные участки среди лесов и болот. Возможно, что и пришедшие народы перенимали многие навыки жизни в суровых условиях севера у коренного населения. Многие местности, которые во времена первых правителей русов были населены финскими племенами, позже были населены славянами. Под давлением пришедших с запада и юга земледельческих и кочевых народов финно-угры утеряли значительную часть исконной территории, многие из финно-угорских народностей были ассимилированы. Часть их ушла со своих мест проживания и переселилась на север и восток. Сохранившиеся финно-угорские народности на протяжении многих столетий входили в состав государственных образований соседних народов: Хазарии, Булгарии, Руси, Золотой Орды, Сибирского ханства, России, Швеции. Исключение составили степные народы Угры (мадьяры), которые переселились из Западной Сибири и основали независимое государство в Центральной Европе.

На огромном пространстве, которое простирается от Норвегии на западе до региона реки Обь на востоке, а на юге – до низовий Дуная, до прихода славянских и тюркских племен было разбросано множество финно-угорских анклавов. Названия многих финно-угорских народов и языков упоминаются в старых хрониках. Вкратце опишем историю и быт некоторых из них.

Северные финно-угры: саамы, обские угры, самодийцы населяли территорию от Белого моря до Северного моря. Для антропологов саамы до сих пор остаются загадкой: форма головы – типичная «скандинавская», то есть узкая, овальное лицо, которое украшает относительно длинный и тонкий нос. Ранняя история Финляндии, Швеции и Норвегии является саамской историей. Самые ранние финские находки железного века в Восточной Лапландии, Кайнуу и Карелии являются продуктами саамской культуры. Живущие в юртах в арктической тундре саамы, обские угры, самодийцы были и остаются до настоящего времени охотниками и оленеводами, жизненный уклад которых имеет много аналогий с некоторыми коренными народами Северной Америки. Еще в 700-х годах саамское население доходила до Осло в Норвегии и до Хейнявеси в Финляндии. Саамы привыкли жить в тундре, на вечной мерзлоте, где лес очень редкий или его вовсе нет. Как домашние, так и дикие олени определяли жизнь саамов и финнов, только саамы живут в тундре, а финны — в лесу. Границы их проживания нечеткие. Наиболее старые наскальные рисунки находятся на территории ныне населенной финнами и изображают охоту на оленей.

Предки коми и коми-пермяков обитали в бассейнах средних и верхних течений реки Камы еще в I-ом тысячелетии до нашей эры. Поблизости, в бассейне Вятки, жили предки удмуртов, с которыми они составляли так называемую пермскую языковую общность. После ее распада и выделения удмуртов предки коми и коми-пермяков еще некоторое время представляли один народ, живший в Прикамье. В VII–VIII веках часть их переселилась из Верхнего Прикамья в бассейн реки Вычегды. На новых местах пришельцы частично смешались с местным населением и образовали новое племенное объединение. Таким образом, к XI веку в бассейне средней Вычегды, с одной стороны, и в бассейне Камы — с другой, сложились два племенных объединения. Предки коми были известно в русских источниках под названием перми вычегодской, а коми-пермяков — под названием перми великой. Главными занятиями пермян были земледелие, домашнее скотоводство, охота и рыбная ловля.

Эсты — коренные обитатели Прибалтийского края и прибрежных островов — Эзеля, Моона. Известны в летописях под именем «чуди», но это же имя применялось и к другим финским племенам. Позже у русских эсты известны под именем «чухонцев». Археологические раскопки указывают на разделение прибалтийской финской общности к VII веку и возникновение обособленных племен: финнов, эстов, ливов и куров. Образ жизни эстов того времени кочевой, охотничий, но уже с зачатками земледелия. Некогда эсты занимали всю Лифляндскую и Курляндскую губернии, на что указывают названия местностей с окончанием на «k ü ll» («деревня») и «jerw» («озеро»). Начиная с IX века, стали формироваться деревни (несколько семей объединяли свои хозяйства). Семьи эстов преимущественно жили отдельно на хуторах. Все постройки возводились вокруг открытого двора, а главным зданием являлась жилая рига с фасадом во двор. Из Курляндии эсты были оттеснены латышами и славянами. Новгородская летопись упоминает об «Очеле» («Adselle», на северо-западе от Мариенбурга), как о стране, занимаемой эстами еще в 1178 году. Эсты подвергались постоянным нападениям со стороны варягов, русов, славян, а впоследствии, рыцарей меченосцев, которые, с помощью Дании, покорили эстов и обратили их в христианство в 1227 году.

Основной зерновой культурой эстов был ячмень, выращивали также пшеницу, овес, горох, бобы и лен, позже добавились капуста и брюква. Со второй половины XI века стали культивировать озимую рожь, что принесло с собой развитие трехпольной системы полеводства. Разводили крупный рогатый скот. Ремесленное дело не было так развито, как у соседей, В антропологическом отношении эсты значительно отличаются от других финно-угров. Эсты — выше среднего роста (нередко 170 см), крепкого, коренастого телосложения. Цвет кожи белый, волосы чаще всего светло-русые, нередко и светло-коричневые; глаза светлые, серовато-голубого цвета. Волос ни женщины, ни мужчины не стригут, а носят под платком или под головным убором.

Эсты считали, что у каждого животного, дерева и камня есть душа; верили в духов-хранителей, которые жили в камнях, ручьях и деревьях. Чтобы задобрить духов, им приносили жертвы. Местами для жертвоприношений считались, прежде всего, священные дубравы, в которых нельзя было рвать листья с деревьев или подбирать что-либо с земли, а также камни, ручьи и источники. В дни солнцестояние разжигали костры, так как считалось, что огонь отгоняет злых духов. Существовали колдуны, волхвы и знахари, к которым обращались за помощью во время болезни и при других бедах. Поздней осенью поминали всех умерших, так как верили, что их души посещают свои бывшие дома. Для них накрывали столы и топили баню, повсюду царила тишина и покой.

Впервые мордва под названием «Mordens» упоминается у готского историка Иордана (VI век). Финские племена населяли земли средней полосы задолго до появления здесь славян. Среди имен северных народов, входивших в его состав, историк Иордан указал, как определили лингвисты, эстов, вепсов, мерян, мордву и возможно черемисов (марийцев). Изучение древних поселений и могильников мордвы в междуречье рек Оки и средней Волги дает возможность установить преемственную связь с более древними местными племенами городецкой культуры (VII век до нашей эры — V век нашей эры). Эти связи прослеживаются в орудиях труда, типах жилища, технике изготовления гончарной посуды, украшениях. С развитием пашенного земледелия на смену патриархально- родовой структуре пришла сельская община.

В Х веке марийцы упоминаются в хазарском документе как «ц-р-мис» (черемисы). Основное традиционное занятие — пашенное земледелие. Подсобное значение имели огородничество, разведение лошадей, крупного рогатого скота и овец, охота, лесные промыслы, бортничество, пасечное пчеловодство, рыболовство. Развиты художественные промыслы: вышивка, резьба по дереву, ювелирное дело. В XVIII веке марийцы сохраняли языческие верования. Характерны общественные моления с жертвоприношениями, устраиваемые в священных рощах перед началом сева, летом и после уборки урожая.

На Верхней Волге проживали карелы и инкерийцы. Эти племена в начале нашей эры начали двигаться на северо-запад и поселились вдоль Онежского и Ладожского озер и на северных берегах Финского залива. Раньше в этих местах кочевали оленеводы саамы, которые частью были оттеснены к северу, а частью слились с пришедшими финским племенами. В X веке предки карелов населяли северное и северо-западное побережье Ладожского озера. Миграция карелов далее на север продолжилась в XI веке в район между Ладожским и Онежским озерами, который входил тогда в состав Новгородской земли. Карелы (корела) упоминаются в скандинавских сагах, хрониках, буллах Папы римского, в русских летописях. Хозяйство карелов типичное и традиционное для всех северных народов: подсечное земледелие, животноводство, охота, рыболовство, лесные промыслы, ремесла, на севере — оленеводство.

Традиционно принято рассматривать ижору как группу, выделившуюся из состава карельских племен в XI–XII веках и первоначально обитавшую в южной части Карельского перешейка и в районе реки Ижора, откуда в дальнейшем происходит постепенное продвижение ижор на запад вплоть до реки Нарвы. В это время территория расселения ижоры вошла в состав Новгородских земель. Ижорская земля впервые упоминается в летописи в 1143 году. Ижорские деревни обычно имели уличную, рядовую или кучевую планировку. Во многих деревнях вместе с ижорами также проживали водь, славяне или ингерманландские финны. Дома и хозяйственные постройки строили из бревен. Еще в XVI веке многие ижоры оставались язычниками.

Если сейчас обратиться к какому-нибудь географическому справочнику современной Ленинградской области (Ингрии), то обнаружим несколько названий, связанных с именем народа ижора. Ижорский погост по писцовой книге 1500 года находился в Ореховецком уезде (ныне Петрокрепость). Здесь находятся реки Ижора, Большая и Малая Ижорки, а также несколько селений с именем Ижора, возникших в разное время. Еще в середине XIII века даже охрана водных границ («стража морская») производилась ижорами во главе со старейшиной Пелгусием. В московских писцовых книгах в XV веке встречались крупнейшие карельские и ижорские землевладельцы Мустельские, Шапкины, Сарские и другие. Сейчас на территории Ингрии — Ингерманландии проживают кроме ижор: вепсы, тихвинские и олонецкие карелы, финны, людики, водь, эстонцы, ингерманландские финны. В 1020 году князь Ярослав Мудрый женился на дочери шведского конунга Олафа — Ингигерде (Ирине) и передал город Альбегаборг (Ладогу) с окружающими землями в свадебный дар. Как писал историк Н.Карамзин, «эту землю называли землей людей Ингигерды – Ингерманланд». Ижорская земля служила буферной зоной между Скандинавией и Русью.

Благодаря археологическим раскопкам конца XIX – начала XX века стали хорошо известны финно-угорские древности Приуралья, Прикамья, Поветлужья и Нижней Оки давшие достаточное представление об особенностях материальной культуры древней меря, мордвы, муромы и племен Прикамья в I тысячелетии нашей эры. В 1932–1937 годах в связи со строительством канала Москва-Волга и волжских гидроэлектростанций впервые было проведено сплошное обследование широкой территории вдоль Волги и близлежащих районов в зонах строительства и затопления. Всего было открыто и частично исследовано свыше 200 археологических памятников. В своей монографии «Этническая история Волго-Окского междуречья» Е.И. Горюнова обобщила практически весь известный фонд археологических, этнографических и письменных источников. Ее исследования охватывают период с конца второго тысячелетия до нашей эры и до XII века. По мнению исследователя, зарождение этноса меря было связано с проникновением в Поволжье отдельных групп ананьинского населения уральской культуры, а культура народа меря генетически связана с дьяковской культурой. Как считает Е.И. Горюнова, этносу меря принадлежали Попадьинское и Устьинское селища на Волге близ Ярославля, Дурасовское городище на левобережье Волги близ Костромы, Сарское городище, первоначальные поселения на месте городов Ростова, Суздаля, Владимира, Ярославля, а также могильники Сарский, Холуйский, Хотимльский, Подольский, Новленский. В результате территория расселения народа меря в V–ХI веках была определена в широких пределах большей части Волго-Окского междуречья и частично левобережья Верхней Волги. Благодаря исследованиям Е.И. Горюновой были получены конкретные характеристики быта, хозяйства, культуры, внешних связей мери. Историк В.Ф. Генинг выдвинул гипотезу о существовании единой мерянской этнической общности, включавшей мари, мерю и мурому во второй половине первого тысячелетия нашей эры. Из всех финно-угорских этносов Приуралья и Поволжья только у перечисленных племен бытовали височные кольца как особый род украшений, только им были свойственны некоторые другие виды убранства, определенные особенности керамики, а также сходство черт погребальной обрядности. В данном случае речь идет не о единстве мери, мари и муромы в IX–XI веках, когда самостоятельное существование трех народов подтверждено летописью, а об общности происхождения, связанной с носителями дьяковской культуры, и начальной истории в V–VI веках.

В летописи определены место расселения племени мурома, которое «сидело на Оцереце где втечеть в Волгу» на реке Оке, и ее центр, поселение Муром. Торговые связи по пути Западная Двина, Ока с волжскими соседями способствовали развитию племени и появлению важного крупного поселения еще до появления на этих землях славян и булгар. В середине IX века мурома – одно из крупных объединений нижнеокских финских племен, которое платило дань русам, сохраняя свою самостоятельность. Меря и муромцы, как южный форпост финно-угорских народов, отличались от остальных племен тем, что они были прекрасными земледельцами и вели активную торговлю со всеми близлежащими и дальними соседями. Об этом свидетельствуют многочисленные орудия труда, предметы быта и роскоши, вещи иноземного, происхождения и монеты, найденные в захоронениях и жилищах. Особым богатством бронзовых и других украшений отличался погребальный костюм женщин. Меря долгое время оставались язычниками, активно выступая против силой навязываемой новой религии.

Множество упоминаний о веси содержится в сочинениях восточных авторов. О ней писали персидский автор XIII века Мухаммед ал-Ауфи, арабский географ XIII века Йакут ибн Абдаллах ал-Багдади, космограф Закария ал-Казвини, путешественник XIV века ибн Баттута, энциклопедист XII века Шараф аз Заман Та-хир ал-Малвази, знаменитый хорезмский ученый-энциклопедист X–XI веков Абу Рейхан Мухаммед ибн Ахмед аль-Бируни. Но наибольший интерес представляют сведения о веси в сочинениях Ахмеда ибн Фадлана и Абу Хамида ал-Гарнати, которые сами побывали в Булгаре на Волге. Секретарь посольства багдадского халифа в государстве Булгар Ахмед ибн Фадлан совершил путешествие по Волге в 921-922 годах. В своих записках он трижды упомянул о веси, называя ее со слов царя булгар «вису». В первом случае ибн Фадлан сообщал: «Царь рассказал мне, что за его страною на расстоянии трех месяцев пути есть народ, называемый вису. Ночь у них менее часа. Жители этой страны мне сообщили, что, подлинно, "когда бывает зима, то ночь делается по длине такой же, как летний день, а день делается таким коротким, как ночь…"». Не менее интересен второй отрывок из записок ибн Фадлана: «У них много купцов, которые отправляются в страну, называемую Вису, и привозят соболей и черных лисиц». Этот факт свидетельствует о том, что охотничья добыча веси активно скупалась булгарскими купцами. Сведения ибн Фадлана дополняются свидетельствами другого арабского путешественника Абу Хамида ал-Гарнати (иногда его называют также ал-Андалуси), побывавшего в Булгаре в середине 1130-х годов. В своем сочинении «Ясное изложение некоторых чудес Магриба или выборка воспоминаний о чудесах стран» ал-Гарнати писал: «А у него (Булгара) есть область, жители которой платят харадж (дань), между ними и Булгаром месяц пути, называют ее Вису. А день там летом 22 часа. И идут от них чрезвычайно хорошие шкурки бобров… А за Вису на море мраков есть область, известная под названием Йура" («Югра», — район Приполярного Урала, из русских летописей). Ал-Гарнати повторил и уточнил данные ибн Фадлана, дополнив их сведениями о зависимости веси от Булгара. Далее ал-Гарнати сообщил подробности о торговле веси и булгар: «А эти мечи, которые привозят из стран ислама в Булгар, приносят большую прибыль. Затем булгарцы везут их в Вису, где водятся бобры. Затем жители Вису везут их в Йуру, и ее жители покупают их за соболиные шкуры, и за невольниц и невольников. А каждому человеку, живущему там, нужен каждый год меч, чтобы бросить его в море мраков». Ал-Гарнати описал и внешний вид веси, представителей которой он видел в Булгаре: «Я видел группу их в Булгаре во время зимы: красного цвета, с голубыми глазами, волосы у них белы, как лен, и в такой холод они носят льняные одежды. А на некоторых из них бывают шубы из превосходных шкурок бобров, мех этих бобров вывернут наружу. И пьют они ячменный напиток, кислый как уксус, он подходит им из-за горячести их темперамента, объясняющегося тем, что они едят бобровое и беличье мясо и мед».

Письменные источники X – начала XIII веков позволяют сделать вывод, что народ весь в то время был хорошо известным во многих странах мусульманского Востока и, естественно, на Руси. В эпоху раннего средневековья весь растворилась среди славянского населения. Упоминания о ней исчезают из письменных источников. Н М Карамзин писал в примечаниях к первому тому своей «Истории Государства Российского»: «Весь, меря, мурома, наконец, обратились в славян».

Волны славянских пришельцев в VII–X веках изменили этнографическую структуру края. Постепенно возникли смешанные славяно-финские поселения и могильники. С увеличением славянского населения финские народы становятся меньшинством на ранее занимаемых ими территориях. В центральных областях процесс ассимиляции шел довольно быстро, но в Костромском Поволжье он затянулся на столетия.

Четырехсотлетняя история мери, чуди, мурома, веси VI–Х веков явилась по сути предысторией Северо-Восточной Руси, ставшей впоследствии центром единого русского государства.

© Гелий Клейменов, 2009

Опубликовано 02.06.2009 в рубрике История раздела Мир вокруг
Просмотры: 23788