Арфы и пчёлы

Рассказ был написан в 2007 году.
Перечитала. Текст самой понравился. Ужасная иллюстрация - мое фото. Использовала какой-то эффект декора в программе GIMP. Не понравились инициалы - MS. Так одно время я подписывалась. А сейчас на работе я Милла Синиярви. Этот псевдоним стал реальным именем.
Не понравилось потому, что последнее время стоит перед глазами фото могильной плиты Елены Никиткиной, там надпись АВРОРА. Получилось, что с этим псевдонимом и со своими стихами, опубликованными на Стихи.ру и частично здесь, на Проза.ру, она останется навсегда. Так она поглотила себя в ничто…

Из моросящего Лондона, города с многочисленной световой рекламой, пестрой толпой и шумом автомобилей, они всей семьей добрались до тесной тихой гавани Саутгемптона. Рыжие огоньки пароходов и катеров едва различались в густом тумане. Ноябрьская хмарь выталкивала из Европы, ясность северной Африки пела в унисон с белой палубой пассажирского судна. Спешное прощание с детьми и мужем – им нужно успеть на вечерний поезд в Лондон. Мадам уезжает, как это бывает в последнее время, одна…

Сверкающие витрины, нарядная и оживленная толпа, троллейбусы плывут по Тверской, похожие на все Титаники сразу… Женьку просто шатало, как пьяную. Вот она, жизнь! Она даже забыла про свое горе. Но мысль вернулась, о, горе, горе… Просто выть хочется. ОН никогда-никогда и не посмотрит… Все с ней, все с ней, с Валькой этой сисястой с пятого. Чтоб не заплакать, Женька стала часто смаргивать, но от этого, казалось бы, проверенного способа в глазах все только еще больше расплывалось…

Утром Меир слушал Шопена, в середине дня — чаще всего Скрябина... Филиппинец не мог запомнить всех этих фамилий, но потом поразмыслил и подумал, что имена Святых-то он запомнил, постепенно выучит и эти имена — Бетховен, Шуберт или Лист — это просто. Вечерняя молитва называлась Бах — кратко и легко. Филиппинец рассказывал своим друзьям, которых много приехало работать в теплую и влажную страну, населенную старенькими довольно беспомощными людьми о такой странной Религии — МУЗЫКА…

…И прилетел снова. Старый Фламинго с трудом проделал этот путь – в «последний раз»,- подумал он. Но его так тянуло в эти места «Благословенные», как он в мыслях своих их называл. Наверное, был прав. « Возможно, мы все-таки встретимся, ведь она не может не придти»... И он опустил свой большой нос в теплую воду, там маленькая рыбка совершала свой скорый и последний (уж точно!) вальсок. А, может быть, это была иная еда, любимая Фламинго А, может быть, это была иная еда, любимая Фламинго…

Китаец был маленький, смуглый и испуганный. Он шел в определенное место и с определенной целью. Когда он поднял глаза, то очень поразился: перед ним стояла европейская женщина лет сорока пяти с очень красивым лицом и по-настоящему фарфоровой кожей. Руки,шея и ноги её – всё было фарфоровым. Уж кто, как не он – китаец, понимал,что такое фарфор! Голубые эмалевые глаза, тоже прекрасные и тоже фарфоровые…