Дмитрий Быков

Провокационное

Поэт и гражданин Дмитрий Быков не нуждается в рекламе, а вот творчество его надо продвигать, внедряя в массы. Читайте, узнавайте себя!

Вроде с Чистых прудов им ничем не грозят: развлечение, отдых, вакация…

Просто вышли — позор. Засмеялись — разврат. Распивают чаи — провокация!

Попиваю вино ли, хожу ли в кино иль бряцаю послушною лирою

— сколько помню себя я (а помню давно), почему-то я всех провоцирую.

И хотя меня вроде бы терпит печать и не брезгует мной телекамера

— постоянно я должен спасибо кричать, что еще не убили пока меня.

Несмотря на наличие отчих могил и на путь, по отечеству пройденный,

— коллективно ощеренный Нижний Тагил не считает себя моей Родиной:

не успев им устроить особых проблем — да и много ль мы можем, заморыши? —

почему-то я их провоцирую всем, нос не высунув, слова не молвивши.

Я давно не вступаю в полемику здесь, ибо знаю на собственном опыте:

до чего у них нежные чувства — гнездец! Оскорбляются всем, чем ни попадя,

и на каждом шагу меня ждет череда обвинений, притянутых за уши:

и хожу я не так, и зову не туда, хоть давно не зову никуда уже!

Будто носят за мной исполнительный лист. Не прощают ни шутки, ни вымысла.

И всегда я для них недостаточно чист — потому что в кровище не вымылся.

А ревнители веры с хвостами трубой! Вот народ — успокоить пора б его:

оскорбляет их тонкие чувства любой, в ком не видно тупого и рабьего.

Возразить им хоть словом — Господь упаси: всех уроют ревнители старого.

И откуда их столько взялось на Руси, этих призраков графа Уварова?

У погромщиков чувства настолько нежны и тонки — трепещите, неверные!

— как у Стеньки, убийцы персидской княжны, что не так посмотрела, наверное.

И любому, кто выбился из колеи — иль проснулся, во всяком-то случае,

— тычут в нос оскорбленные чувства свои, между прочим, довольно вонючие.

Голосят, невменяемей деда Пихто, неотвязней желудочной колики,

— им давно возразить не решался никто, вот они и храбрятся, орелики.

Слава богу, с пришествием новых годин — чуть последние льдины растаяли

— оказалось, что я тут такой не один: провокаторы бегают стаями.

Разрезвились, как будто Россия — их дом (так и есть, но боюсь увлекаться я).

Провокация их заключается в том, что неведомо, в чем провокация.

Вот, допустим, выходят они на проспект, где бушуют сирень и акация,

— возникает таинственный, странный эффект: просто ходят — и все ж провокация!

И не то чтоб я хаял сатрапский режим, но причина, похоже, угадана:

этот слой они все ощущают чужим, вот и крючит их всех, как от ладана.

Вроде с Чистых прудов им ничем не грозят: развлечение, отдых, вакация…

Просто вышли — позор. Засмеялись — разврат. Распивают чаи — провокация!

Удивительна эта возросшая прыть, эта бестолочь полною чашею:

скоро будет действительно рта не раскрыть, чтоб не тронуть их душу тончайшую.

Я боюсь, и черемуха в белом цвету с незаконным цветеньем безвизовым осеняет движуху опасную ту и ведет себя с дерзостным вызовом.

Провоцирует вишня — о ней у Басе тоже что-то крамольное сказано…

Мертвецов вообще провоцирует все, что живет и цветет безнаказанно.

И по строгому счету их можно понять, ибо вся эта оттепель белая умудряется запросто их отменять, ничего совершенно не делая.

Новая газета, вып. № 52 от 14 мая 2012 года

Милла Синиярви,  15.07.2012, 11:31