Выпьем, друг, за Первомай!

На эти плачи немало меду было изведено
(из исторического романа об антах)



Я пью, мне все мало

Влюбиться – это значит сказать себе: «Мое!» Ведь еще вчера ты мне был параллелен,  а теперь я думаю о тебе каждый час, минуту, секунду. Меня волнует, где ты, с кем, как. Из-за такой концентрации моих переживаний ты, наверное, все время икаешь! А если у тебя нет денег, негде ночевать, тебя бьют! – я нервничаю. Мне совсем не важно, что ты думаешь обо мне, тем более ты даже не видел меня. Я обладаю тобой, я создаю тебя для себя, под себя. Ты любишь анальный секс? Я представляю нашу встречу на Камчатке, куда прилечу на вертолете. Я отдам тебе свой ноутбук, чтобы ты писал. Я готова купить тебя с потрохами, упрятав новенькие евро себе в бюстгалтер. Чтобы ты своими пальцами – двумя, как печатаешь! – прикоснулся к деньгам, затронув атлас моего белья, резанул взглядом по моей груди. Посмотри на меня! Моими глазами, услышь мои одинокие вздохи, раздели томление. Луна уже взошла, а я в постели одна...Да, я пьяна! Ведь сегодня пятница, с жиру блюет и бесится сытый народ. Я вместе с ним лечу на шабаш. Вхожу в прокуренный и жаркий от безумия бар. Заказываю пиво, тупею. Смех, цоконье, гортанные вскрики, война синтезаторов. Под их сирены люди прыгают, как тушканчики, - русский язык покинул меня! Я стараюсь мучительно вспомнить, кто такой тушканчик. Но вот один из них уселся ко мне на колени. Скидываю с гримасой отвращения, но вдруг замечаю каплю на своей руке. Всматриваюсь и вижу: янтарь! С берегов Балтики, пронзительный ветер, с мольбой ищу ответа. Вокруг нечем дышать, меня никто не слышит. Пробую языком: мед! И я смеюсь во весь русский голос, крича: «Он со мной! Видите, вот она, звезда, она отражается в капле меда!»... Пауза. Вышибала вежливо просит на выход. Я – последняя. Мое сумасшествие, боль, слезы становятся желтыми! Читаю стихи у дверей: «Тоска по Родине... Давно разоблаченная морока... Мне все равно...» Оказываюсь на улице и слизываю каплю меда со своей руки.

С медовой отрыжкой или готская штучка

1 Мая, международный день труда и рабочей солидарности, как принято считать в СССР, в Финляндии отмечается по-другому. Это праздник студенчества и весны, когда разрешено распивать слабоалкогольные напитки на улицах. Это день медовухи, по-фински называемой «сима», слово пришло из шведского, в котором звучит как МЬЕД. Шведское слово имеет древние индоевропейские корни, в индоевропейском это Medhu, в русском — мед. Первоначально  напиток не предназначался для детей, не был сортом лимонада, но являлся алкогольным питьем со своим магическим значением. Его пили викинги для усиления духа. Древние скандинавы добавляли в напиток помимо меда хмель и особый цветочный нектар, продукт пчелиного производства, который усиливал аромат в дополнение к воздействию алкоголя. Несмотря на то, что медовый напиток был у многих народов, а финское слово «меси», что означает «цветочный нектар», а в диалектах «мед», имеется во многих финно-угорских языках, современные финские ученые считают, что название напитка «сима» пришло не от родственных уральских народов, а принесено готами. Слово «сима» имеет германское происхождение и привязано к определенному историческому периоду, времени викингов. В современном финском мед звучит как «хуная» и восходит к англо-саксонским языкам. Медовуха или «сима» стал популярным напитком лишь в 19 веке в Финляндии. Заслуга вхождения в народ принадлежит исследователю фольклора Леннроту, который, составляя Калевалу, не мог не обратить внимание на упоминание в рунах традиционного напитка из меда. Журналист и поэт Йохан Фредрик Гранлунд, опубликовавший впервые на финском языке поваренную книгу в 1849 году, перевел шведское слово МЬЕД как напиток из «меси», то есть описал современную симу. Рецепт был таков: необходимы девять кувшинов с водой, один кувшин медового нектара - «меси», поварешку хмеля, пять горстей изюма и цедру четырех лимонов. В народных сказаниях, где использовалось слово «сима», под ним не подразумевалась бражка или медовуха, под этим словом народ понимал мед как таковой или другие сладости. Первое письменное упоминание слова встречается в книге Генри Флорина, где описываются народные пословицы, собранные в 1702 году. На русский эту пословицу можно перевести как «не все золото, что блестит», слово «сима» употреблено в народном выражении в качестве прилагательного, означающего «сладкий, вкусный, золотой». Интересно, что в народной поэзии это слово выступает как эпитет, имеющий значение сладкого, хорошего, вкусного, олицетворяющего красоту и довольство. Это слово стало синонимом «меси», цветочного нектара. Оно встречается и в заклинаниях в качестве  препарата, действующего против змеиных укусов, ожогов и ран, нанесенных острым оружием.