Cказка о маленькой девочке

Всем "умершим для кого-то"
посвящается…

Этот текст, написанный, как кажется автору, в экспериментальном для него стиле, появился в результате длительного пережевывания колёсика свежего огурца. То колёсико, задержавшись секундно на синюшном подглазье, было подхвачено ещё в полёте и препровождено в рот. И задумался автор, и полились ассоциации, и родилась сказочка…

Жила была девочка…

Ассоциации, сентенции, аберрации, поллюции… Тьфу-ты, стоило произнести «жила-была девочка», как тут же размышления заметались несдержанно и вот уже распишитесь — получите их причудливые загогулинки. А вообще-то хотела я сказочку рассказать.

Так вот, жила была девочка. Неплохое начало для сказочки, да? И, очень, наверное, хочется узнать, что будет дальше? Самой хочется.

Жила это она жила и росла, как тысячи других таких же девочек. Родители на работе работу свою работают, а как же ж, пироги с кулебяками сами домой не приходят, а она, значит, всё больше сама по себе болтается. И росла малая, как трава: солнышку и людям добрым раскрываясь навстречу, а от бурь жизненных прячась в собственный свой мирок. Только росла она не как та трава, от которой аберрации случаются, а как обычная луговая травка. Хорошая такая. Лютик что ли? На счастье в мирке этом книжки не последнее место занимали. Девочке с книжками повезло. Картинок в них мало попадалось, в основном слова добрые про миры разные. Миры незнакомые, не познанные и оттого жутко привлекательные. И так часто девочка среди миров кем-то выдуманных пропадала, что даже про дела домашние, вроде пройтись тряпкой по пуфу запылённому, бабушкой завещанному, или вынести там мусор двухдневный, забывала. Потом, правда, всё как надо делала. Нормальная же девочка, чего. Так вот, много интересного в тех книжках девочка находила. И получалось у девочки, что не бывает людей либо уж совсем добрых, либо уж напрочь злых. Злодеи — нос крючком, голова сучком, всё остальное ящичком, что в романах позолоченные кареты на детальки разбирают с целью поживиться, могут тем же вечером разбойным с девочкой заблудившейся муфточкой или там варежками какими поделиться. И уже — герои! Да что там в книжках! Вон, взять хотя бы мальчишек со двора. Видела девочка, что хоть они, противные, и за косички иногда больно дёргают, и мышей дохлых в портфели подбрасывают, а бабушек через дорогу всё же переводят, да и карамельками иногда опять же угощают. А если уж вдохновение найдёт, могут любимой девочкиной кошке Феньке и зубы почистить, если та рыбкой сырой баловалась и дыхание своё слегка попортила. Ну? И как разобраться, кто хороший, а кто плохой? А никак, додумалась девочка. У всех всего понемножку намешано. Как в тот самом винегрете, который в доме не переводился. Почему не переводился-то? Да сказал кто-то, давно ещё, что польза дюжая в еде той из продуктов скромных водится. И ещё она додумалась, когда задумчиво натыкала шпажкой зубочистной капустные листики в любимой её винегретовой чашке, что люди обычно слышат всё равно то, что хотят слышать. Остальное их почему-то не то чтобы сильно раздражает, а попросту шапкой-невидимкой накрывается.

Ну, закончим уже с сентенциями и перейдём, наконец-то, к каким бы то ни было поллюциям. Тьфу-ты, вот слово-то привязалось. К бурному развитию сюжета перейдём, короче. Пора бы.

На гороховом поле пшеница не колосится, а девочки, какими рождаются, такими и живут. И доросла бы наша девочка до принцессы, к которой сваты за тридевять земель едут, если бы не

Ой, чего-то надоело мне про эту девочку рассказывать. Что мне, заняться больше нечем, как сказочки тут рассказывать. Да и не люблю я сказки, если уж совсем честно. Рассыпаешься тут сахаром словесным по кружкам королевского сказочного фарфора, а приглашенные заглядывают в кружки эти и всё ждут чего-то. Кто губки гузочкой поджимает, кто кулачками по карманам глубоким ёрзает – чуда ждут. Да какое чудо-то? Ну, живёт себе и живёт девочка. Как все живёт. Кстати, не злая совсем. Чулок черный, чтобы попугать кого, никогда на голову не одевала, между прочим.

Добавлю только, что в одно из утр, когда девочка привычно произносила своему отражению «привет-привет, кукусик» — девочка улыбчивая росла, позитивная такая, она заметила в зеркале синяки под глазами. Привычно прилепив огурцы под глаза, больные бессонницей, и разглядывая себя более внимательно, показалась вдруг девочке, что она умерла. Странные ощущения. Нет, она всё также ходит-ест-пьёт, дела какие-то делает, большей частью всё же добрые, полы вон помыла, кошке песенку спела, а для кого-то её нет. Ну, нет и всё. Умерла. Вычеркнул её кто-то из жизни.

Как бедной девочке приучить себя жить с тем, что ты умер? Она же.. Обычная хорошая девочка.

Ох уж мне эти ассоциа –, сентен – , аберра – ЦИ–И.

А сказку в следующий раз расскажу. Про Ци. А в этой всё нормально кончилось. И принц был, и свадьба. Только это уже потом. А сейчас вот стоит девочка у окошка, огурчики перед зеркальцем поправляет. Не свалились бы. И песенки поёт. Живая же девочка, чего ж…