Просмотры: 8950
Комментарии: 8

Галя Константинова

Не-Стерва: как много в этом слове?

С чьей-то легкой руки уже с десяток лет самой замечательной части нашего многострадального населения втемяшивается глубокая и, видимо, плодотворная мысль: всем незамедлительно в Стервы *.

Оду Стерве можно встретить уже где угодно — это просто хороший тон. Да здравствует та, кто не скрывает своих истинных желаний и намерений, свято блюдет собственный комфорт, внутренне свободна от обязательств и прочее (это все взято из сайтов для стерв, что-то вроде букваря, наверное). И еще предлагаются тренинги, а больше всего мне нравится здесь предлагаемое «индивидуальное обучение».

Иначе — не выжить. Вернее — не жить остальным красиво, интересно и дорого-богато. А что же те, которые категорически не могут себя ощущать тем внушаемым образом, скорей, наоборот, чувствуют себя Не-Стервами, даже Антистервами?

Если кто-то думает, что Не-Стерва — это особа, которая, взглянув на себя в зеркало, решает вдруг, что она — явная дурнушка, — это самая банальная ошибка. Также Не-Стерва не считает, что лучше быть «бедным и больным», чем богатым и здоровым. Но не исключено, что сама тематика была когда-то обдумана. И совсем необязательно, что несчастная, несовременная Не-Стерва с раннего утра спешит к заутрене, а потом кается во всех совершенных и надуманных грехах. Она вообще может никогда не посещать никакого храма, может не исповедовать никакой веры. Но при этом она будет уважать эти храмы и уважать людей, туда заходящих. В этом — первая отличительная черта Не-Стервы.

Со всех сторон несется: «Полюби себя!». Хорошо еще — не «Возлюби себя!». Как правило, советы начинаются с того, что нужно с наслаждением принять ванну — звучит интригующе, конечно. Полюбила себя, застервенела, в этом месте должны зазвучать фанфары, потому что все идет как по маслу, все в полном ажуре. Цель достигнута. Что дальше? А цель-то какая была и что делать с тем, что считается достигнутым? Или конечная цель и есть — полюбить себя до невозможности, до безоглядности? До головокружения?

У Не-Стервы здесь некоторая проблема: она не совсем понимает, о чем речь. Со стороны вообще кажется, что Не-Стерва себя не любит категорически и вредит себе всеми возможными средствами. Это тоже не так. Не-Стерва очень себя ценит и очень многое в себе понимает. Не-Стерва уважает себя, других и весь существующий мир априори. С ней нужно провести ряд очень нехороших манипуляций, чтобы она перестала уважать кого-то. Но и в данном случае она попытается понять — почему, и только потом перестает, и это уже навсегда.

А может, ей просто некогда раздумывать, насколько сильно она себя любит…

Не-Стерва может быть совершено разной. Она может быть тем, что называется «холеная» или «ухожена», а может не быть совсем. Со свежим маникюром — и вообще без всякого. Но она точно знает в каждом случае, что это не суть. И других людей Не-Стерва видит по-другому. Она не ощупывает взглядом одежду, даже не всегда может вспомнить чей-то цвет глаз.

Не-Стерва может пребывать в Парижах-Лондонах, а может жить в заброшенном поселке. Второе — может, чуть чаще. Но не обязательно. И это снова не суть.

Не-Стерва может быть погружена в свой собственный мир с его бесчисленными переживаниями, а может быть абсолютным экстравертом. И это — не суть. Часто кажется, что Не-Стерва пребывает в вечных сомнениях, одна сплошная рефлексия. Не человек — размазня. И это ошибка. Можно казаться неуверенной в себе или излишне деликатной, но во взгляде или в интонации всегда и всеми будет чувствоваться некий внутренний стержень.

Сомнения могут быть вечными спутниками жизни, если жизнь чертит не по линейке, а делает какие-то на первый взгляд нелепые каляки-маляки. Но даже в этом случае, когда жизненная тропинка виляет из стороны в сторону, и это внутри переживается, этот маятник сомнений не бесконечен. Он останавливается там, где находится заповедная территория Не-Стервы.

Вот в этой своей территории абсолютно точно осознается, где «Да», а где «Нет». И это касается, как правило, самых важных вещей в жизни. И здесь совершенно понятно, что человек не будет делать ни при каких условиях и что не позволено будет сделать другим. Вот здесь броня будет непрошибаема, вторжение невозможно, вот здесь будет суть. Здесь «Нет» обжалованию не подлежит.

Так что же такое внутренняя территория Не-Стервы? Это, конечно, и чувство собственного Я, и чувство Я других людей, и огромное количество интересов. Уж никак не узенький мир получается.

Страдает ли Не-Стерва? Обязательно. Точнее, еще как! И болячки зарабатываются, вплоть до хронических, ведь нагрузки бывают просто чудовищные. Но и подарки судьбы случаются удивительные.

Если Стервы — это то, что я думаю или могу себе хоть как-то представить, то, кажется, у них в принципе отсутствует такая вещь, как фантазия. Они и представить себе не могут, что те люди, которых они унижали и чьими судьбами вертели, вдруг оказываются не так просты, как им представлялось. И уж совсем удар для Стервы, когда выясняется вдруг, что Не-Стервы живут куда как интереснее и насыщеннее их… Еще бы — ведь Стерва удаляет все, что находится вне зоны «собственного комфорта», который свят. А потом удивление: откуда что взялось? Да оттуда, из того, что вне зоны, из того, что жизнь. А еще из терпения, понимания и прочих немодных ныне качеств.

Самая больная тема — взаимоотношения полов. Да, у одной — поклонники штабелями валяются! Вот радость-то. А у другой — поклонник не лежит на коврике, а на своих ногах идет в большой мир по своим делам с пожеланием вернуться. Пусть даже он идет спасать мир. С кем не бывает, только возвращайся побыстрее, здесь тоже есть кого спасать. Меня же тоже сплошь и рядом нужно спасать, ты же это знаешь…

Самое смешное, что нет, конечно, никакого деления на Стерв и Не-Стерв. Но ведь кто-то постоянно насаждает идею: Станьте Стервами и все у вас получится! Это как — станьте? Это даже не проблема левшей и правшей, это глубже и тоньше. Попробуйте переучить гены (не генная инженерия, а просто в чем-то убедить, насильственно внедрить и так далее). Или попробуйте переучить галактику. Увидите, что получится. Или ничего, или симметричный (он же — ассиметричный) ответ.

Так для кого эти призывы? Может, для самих Стерв? Ведь в лучшем случае, что сделает Не-Стерва, прочитав эти дадзыбао, — это лукаво улыбнется одними глазами, одновременно марсианскими и земными. И дальше займется своими (а значит, не только своими) делами.

А эту ее улыбку все и всегда будут помнить. Улыбка и взгляд Не-Стервы — служат практически вечно.

Не-Стервы, примите от товарки по несчастью все возможное восхищение, уважение, понимание. Да вы и сами понимаете, насколько вы потрясающе красивы и интересны, насколько вы — Не-Банальны. Здесь должны были зазвучать надрывные скрипки, но обойдемся без них.

Может быть, и есть совершенно определенная категория Стервы, скорее всего — да. Вспомним первоначальное значение слова. А еще можно вспомнить подзабытых Фамм-Фаталь или Женщину-вамп. Кто-то и двигал человеческими судьбами и историческими событиями, но много ли? А точно они двигали и вершили? И что дальше? Есть у кого-нибудь уверенность, что реально создать мир «под ключ», под себя, ужасно и нестерпимо любимую? До головокружеееее-ния.

Если уж есть некое деление, то тем более, не нужно морочить голову. Оставайтесь теми, кем себя ощущаете, переучиваться — несерьезно. Не нужно ходить на курсы Начинающих (даже Продвинутых или вовсе — Законченных) Стерв. Куда уж нам, лапотным, в стервы, позвольте нам жить по старинке. И свято блюсти не «собственный комфорт», как предлагается, а то, что мы сами считаем нужным свято блюсти. Пусть это и будет комфорт. Но он точно какой-то другой.

И не будем путать стервозность с чувством собственного достоинства. И так все уже перепутано.

© Галя Константинова,  2009

Опубликовано 13.11.2009 в рубрике Я и социум раздела Я – дома
Просмотры: 8950

*)

П. Я. Черных. Историко-этимологический словарь современного русского языка

П. Я. Черных. Историко-этимологический словарь современного русского языка

Макс Фасмер. Этимологический словарь русского языка

Макс Фасмер. Этимологический словарь русского языка

Впервые опубликовано на сайте «ШколаЖизни.ру»

Ссылки на изображения:

Дневник девочки, которая, возможно, не станет стервой

П. Я. Черных. Историко-этимологический словарь современного русского языка

Макс Фасмер. Этимологический словарь русского языка

Авторизуйтесь, пожалуйста, чтобы добавлять комментарии

Комментарии: 8

Комментарии с 1 по 6 из 8 | Следующие | В конец
Пользователь jen-k
#8  14.11.2009, 17:29:44
Комментарий
Вадим, извините, что не сразу отвечаю. Готов признать Ваше право на нижеизложенную точку зрения, но не готов с ней согласиться, даже если бы она не была единственной. Кроме того: если бы на «Ёлках» существовали правила для комментариев, это был бы чистейший оффтоп.
Вот и не развожу казенщину. Поскольку аудитория «Ёлок» невелика, будем пока обходиться домашними средствами. Кстати. это тоже оффтоп. Пользуюсь служебным положением :).
А вообще — надо будет подумать, как оформить не правила, нет — просьбу. Не уводить разговор в сторону от обсуждения материала, а, буде возникнут соображения или замечания (типа ошибок, опечаток и т. п.) — писать на почту сайта. может быть, хоть тогда люди начнут пользоваться формой обратной связи на странице «Контакты».
Последняя правка: Ноябрь 14, 2009, 17:40:47 пользователем jen-k  

Пользователь iw
#7  14.11.2009, 02:04:16
Комментарий
Насчет ангелочка. jen-k, для меня это не метафора, а просто убитый ребёнок. Вот почему кощунственно.

Пользователь jen-k
#6  13.11.2009, 20:14:46
Комментарий
КараВан подсказал хорошую мысль — почитать комментарии на «Школе». Увлекательнейшее занятие! Оказывется, столько нормальных людей! :)
Обобщение прочитанного привело к следующей мысли: Стерва (с.) четко, по пунктам определяет параметры, по которым она себя причисляет к определенной социально-психологической группе (я бы еще сказал — проблеме). Также, как, скажем, бритые радетели за чистоту славянской расы (или любой другой нации отморозки). Различие между ними в том, что у стерв нет жестко структурированной, практически военной организации. А сходство очевидно — духовный и нравственный вакуум, который успешно заполняется продукцией по сути одной и той же фабрики грез, только фантики разные. И те и другие сами навесили на себя ярлык. Одни — свастику, нацистское приветствие и бритый затылок, а другие четко отличимую поведенческую матрицу стервы.
С Не-Стервой сложнее. собствено, это полемическая конструкция, созданная автором, чтобы отделить мух от котлет. На самом деле не-с. — это не воинствующая противоположность с., как в «Школьном» обсуждении пытались представить апологеты с., как института. Это всё, что НЕ стерва, все, кто ярлыков на себя не вешал. То есть, множество обычных нормальный людей со всеми их достоинствами и недостатками, не пытающихся причислить себя к тому или иному суррогатному проекту.
Утешает одно. То, что «С.» — это именно суррогат, симулякр, продукт, родившийся в чьей-то голове, затем подхваченный и раскрученный хитромудрым манипулятором. То есть, он существует, пока поддерживается извне.
А вот «Не-С.», то есть множество обычных (и необычных!) людей существует по законам природы и общества, иначе говоря, посто ЖИВЕТ.

Пользователь milsin
#5  13.11.2009, 18:13:42
Комментарий
Прочитала статью Гали Константиновой, согласилась. Меня никогда не привлекал образ стервы или даже роковой женщины. Все это считаю искусственным. Шопинг, карьеризм, культ денег, западная манера держаться, - все, что сейчас активно насаждается в России, мне смешны. Поневоле стала славянофилкой. Кто-то из славянофилов сказал, что русские никогда не впишутся в западную культуру.

Если по существу статьи, хочется напомнить слова Пушкина, обращенные к Наталье Николаевне: «Душу твою люблю больше тела». Несмотря на светский блеск первой русской красавицы, гламурной по современным критериям, поэт видел в ней ту внутреннюю территорию, о которой пишет Галя.

Мужчины, родившиеся в СССР в 1950-60 е года, «одноклассники», возраст которых крутится рядом с цифрой пятьдесят, почему-то тяготели в молодые годы не к чеховским душечкам, а к стервочкам а ля француженки. Разве расчетливая субтильная женщина, саркастически высказывающаяся о сдобных добрых честных давалках, не всплывает в памяти? Эти стервочки, ставшие наркоманками или алкашками, разрушили не только себя, но жизнь других, оказавшихся рядом.

Увы, соблазн иронизмом привел к цинизму. От стиля «бидермейер» в России ничего не осталось, в то время как в Германии и Скандинавии он по-прежнему живет. В Европе прагматизм с романтизмом прекрасно уживаются!

Почему-то о власти в этих странах нельзя сказать, как о чем-то эфемерном. Она существует, действует, плодит. В Финляндии невозможно встретить полицейского, который позволит себе взяточничество. Тут никто так не философствует, как в России, но почему-то государство работает! И работает оно на фоне процветающего мира потребления. Стервы в финском обществе не котируются. Наверное, финны слишком просты для таких идеалов.

Огромное спасибо Каравану за развернутое мнение!

Пользователь CaraVan
#4  13.11.2009, 16:55:20
Комментарий
Поддерживаю здесь Евгения, и тоже захотелось высказаться. Причем развернуто. Потому что банальное противопоставление стервы и не-стервы, в конце концов, наделяет не-стерву властью по отношению к стерве, ставит ее в оппозиции слева (не-стерва - стерва), это как (не садомазохистские) отношения между господином и рабом: раб перестал быть рабом, он взбунтовался, победил в своем сопротивлении. Или те же отношения между мужчиной и женщиной в феминистском дискурсе. Короче, тут нам традиционная логика Аристотеля никак не поможет, тут нам Гегель понадобиться. Хотя оценку Евгения нынешней реальности в связи с данной статьей Гали Константиновой как отрицание определенных жизненных установок "общества потребления" я разделяю. Другой вопрос, что не все так просто с "обществом потребления" как таковым, с так называемой установкой на личностный комфорт. Тут действительно много дискуссий. И вот моя позиция.

После прочтения здесь этой статьи Гали мне захотелось глянуть комментарии под публикацией на другом портале. И вот слова от первой же читательницы:
"Самая прелесть, как говорит один из лучших на свете мужчин, это "дама умная и нестервозная, нежная и ироничная". Самый кайф, говорит, - сочетание нежности и ироничности. Галь, спасибо за статью".

Не знаю, что имеет в виду под сочетанием нежности и ироничности любимый мужчина комментатора Маши Романофф, но факт остается фактом: иронизм - прием из арсенала как раз вот, если говорить в терминах статьи, Стервы (в отличие от Не-Стервы), причем - современной стервы. Другое дело, что сам по себе прием иронии не только в речи, но в что называется жизненном поведении довольно-таки соблазнителен для девушки - не каждой удается устоять, потому что время наше - современность - устроено так, а не иначе, это, можно сказать, - соблазн иронизма [см. соответствующие работы Жана Бодрийяра ("Соблазн") и Ричарда Рорти ("Случайность, ирония и солидарность")].

Так вот, для наглядности того, в чем отличие современности от прошлых времен в данном плане, приведу пример из жизни моего любимого русского философа Василия Васильевича Розанова. Ни для кого не секрет, что его философский стиль (который можно смело назвать стилем бидермейер) пошел от его же личной глубокой семейной драмы. Именно отсюда и его философская тема - проблемы пола, быта, семьи.

Знакомьтесь: Аполлинария Суслова.
Рекомендую прочесть материалы по обеим ссылкам:
"Любовь и ненависть Аполлинарии Сусловой":
http://www.peoples.ru/family/mistress/suslova/
Есть там и материал по ссылке "Разум и чувствительность".

Цитата:
"К ней применимы все эпитеты — яркая, незабываемая, талантливая, пустая, надменная, скандальная… Может быть, именно за это «сопряжение несопряжимого» и любили Аполлинарию Суслову два русских гения — Федор Достоевский и Василий Розанов?"

И еще одна цитата ("Разум и чувствительность"):
"Если бы Аполлинария Суслова появилась на свет не в 1840 году, а, скажем, на век позже, то она оказалась бы вполне на своем месте, органично вписавшись в прослойку так называемых феминисток и снискав всеобщее уважение и сочувствие. Но судьба распорядилась так, что и в XIX, и в начале XX столетий ей пришлось довольствоваться весьма сомнительной в хорошем обществе репутацией «эмансипантки». И это самое мягкое из того, что говорилось в ее адрес."

Так вот, Аполлинария так и не дала развода Розанову. Сам Розанов занимался в те годы (почти десять лет, а женился он на Сусловой, будучи студентом четвертого курса историко-филологического факультета Московского университета) вынужденным преподавательством в провинциальных гимназиях - в Брянске, Ельце… Она ушла от него, и попытки вернуть ее или получить от нее развод всегда оканчивались жестоким отказом. Через некоторое время Розанов встречается с Варварой Дмитриевной Бутягиной (в девичестве - Рудневой), вдовой учителя Елецкой гимназии. После тайного венчания в 1891-м они переезжают в город Белый Смоленской губернии. Розанов знакомится с Константином Леонтьевым. И через два года - в 1993-м - по протекции друга Леонтьева, государственного контроллера Т.И. Филлипова, Розанов с женой переезжают в Петербург. Он называл свою Варвару другом. И написал о ней так:
"женщина удивительного спокойствия и ясности души, соединенной с тихой и чисто русской экзальтацией". А вот это уже из "Опавших листьев":

"В первый раз в жизни я увидал благородных людей и благородную жизнь. И жизнь очень бедна и люди очень бедны. Но никакой тоски, черни, даже жалоб не было. Было что-то "благословенное" в самом деле. (…) И никто вообще никого не обижал в этом благословенном доме. Тут не было совсем "сердитости", без которой я не помню ни одного русского дома. Тут тоже не было никакого завидования, "почему другой живет лучше", "почему он счастливее нас", - как это опять-таки решительно во всяком русском доме. Я был удивлен. Моя "новая философия", уже не "понимания", а "жизни" - началась с великого удивления…"

"Великое удивление" Розанова скоро обернется великой для него драмой, развернувшейся в поистине гениальное философское творчество. От Варвары Дмитриевны у Розанова было пятеро детей. Тайное венчание Розанова не давало ему и его семье абсолютно никаких прав. И по церковно-государственным законам того времени в России дети Розанова считались "незаконнорожденными" и даже не имели права носить ни фамилии, ни отчества отца. По закону их отец был "блудник", сожительствующий с "блудницей". (http://www.vehi.net/rozanov/lik/barabanov.html)

Такие вот парадоксы, господа. Такое вот было время.

И вот что Евгений Барабанов в своей статье, посвященной Розанову:
http://www.vehi.net/rozanov/lik/barabanov.html продолжает:
"Здесь-то и начинается жизненный, философский и литературный подвиг «чиновника особых поручений VII класса В. В. Розанова» — восстание во имя защиты реальности семьи против всей системы византийско-европейской цивилизации с ее законами, правилами, ценностями, моралью и «общественным мнением». Маленькое «я» и «свой дом» стали масштабом для суда над мировоззрениями, религиями, царствами."

Теперь вернемся к современности к тому, что называется иронизмом.

Наверняка многие читали (или смотрели фильм по мотивам) роман Эко "Имя розы". У Эко же есть книжка под названием "Заметки на полях «Имени розы»"
http://lib.rus.ec/b/92190
Обратите внимание на гиперрактивные ссылки "Содержания". Нас интересует глава под названием "Постмодернизм, ирония, занимательность". И вот такой фрагментик (перевод Елены Костюкович):

"…наступает предел, когда авангарду (модернизму) дальше идти некуда, поскольку он пришел к созданию метаязыка, описывающего невозможные тексты (что есть концептуальное искусство). Постмодернизм – это ответ модернизму: раз уж прошлое невозможно уничтожить, ибо его уничтожение ведет к немоте, его нужно переосмыслить, иронично, без наивности. Постмодернистская позиция напоминает мне положение человека, влюбленного в очень образованную женщину. Он понимает, что не может сказать ей «люблю тебя безумно», потому что понимает, что она понимает (а она понимает, что он понимает), что подобные фразы – прерогатива Лиала
[Лиала – псевдоним итальянской писательницы Лианы Негретти (1897-1995), популярной в 30-40-е годы. - Прим. переводчика]. Однако выход есть. Он должен сказать: «По выражению Лиала – люблю тебя безумно». При этом он избегает деланной простоты и прямо показывает ей, что не имеет возможности говорить по-простому; и тем не менее он доводит до ее сведения то, что собирался довести, – то есть что он любит ее, но что его любовь живет в эпоху утраченной простоты. Если женщина готова играть в ту же игру, она поймет, что объяснение в любви осталось объяснением в любви. Ни одному из собеседников простота не дается, оба выдерживают натиск прошлого, натиск всего до-них-сказанного, от которого уже никуда не денешься, оба сознательно и охотно вступают в игру иронии… И все-таки им удалось еще раз поговорить о любви.

Ирония, метаязыковая игра, высказывание в квадрате. Поэтому если в системе авангардизма для того, кто не понимает игру, единственный выход – отказаться от игры, здесь, в системе постмодернизма, можно участвовать в игре, даже не понимая ее, воспринимая ее совершенно серьезно. В этом отличительное свойство (но и коварство) иронического творчества. Кто-нибудь всегда воспримет иронический дискурс как серьезный. Вероятно, коллажи Пикассо, Хуана Гриса [Грис X. (Гонсалес Х.В.) (1887-1927) – испанский художник-кубист] и Брака [Брак Ж. (1882-1963) – французский живописец-кубист] – это модернизм, так как нормальные люди их не воспринимали. А вот коллажи Макса Эрнста [Эрнст М. (1892-1976) – немецкий художник, один из основателей кельнской группы дадаистов], в которых смонтированы куски гравюр XIX в., – это уже постмодернизм; их можно читать, кроме всего прочего, и просто как волшебную сказку, как пересказ сна, не подозревая, что это рассказ о гравюрах, о гравировании и даже, по-видимому, об этом самом коллаже. Если «постмодернизм» означает именно это, ясно, почему постмодернистами можно называть Стерна и Рабле и безусловно – Борхеса; и как в одном и том же художнике могут уживаться, или чередоваться, или сменяться модернизм и постмодернизм. Скажем, у Джойса. «Портрет…» [«Портрет художника в юности» (1916)] – рассказ о движении к модернизму. «Дублинцы», хоть и написаны раньше, – более модернистская вещь, чем «Портрет». «Улисс» – пограничное произведение. И, наконец, «Поминки по Финнегану» – уже постмодернизм. В нем открыто постмодернистское рассказывание: здесь для понимания текста требуется не отрицание уже-сказанного, а его ироническое переосмысление."

Вот такое признание в любви между утонченным интеллектуалом и не менее утонченно просвещенной дамой ;-). Эко подверстывает эту ситуацию к так называемой ситуации постмодерна. Он как бы показывает: вот что такое постмодернизм нашего времени. У любого времени - свой постмодернизм (как сказано об этом у Эко абзацем выше), но игра в иронию - это прерогатива именно что современности.

Имея все это в виду, я однажды написал статью под названием "Французова девка". Это своего рода ответ на радиоэссе Бориса Парамонова "Жених для России" (ниже - соответствующая ссылка). В ответе этом, вылившимся в форму эссе, - три эпиграфа (и одно примечание):

Целью образа является не приближение значения его к нашему пониманию, а создание особого восприятия предмета, создание "видения" его, а не "узнавания".
(Виктор Шкловский. "Искусство как прием")

…отчуждающее изображение заключается в том, что оно хотя и позволяет узнать предмет, но в то же время представляет его как нечто постороннее, чуждое…
(Бертольд Брехт. "Малый Органон для театра")

По поводу стиля: я хотел бы изучить образ, точнее даже видение: каким мы видим стиль? Так и любое эссе, возможно, строится на некотором видении интеллектуальных объектов.
(Ролан Барт)

В радиоэссе "Жених для России":
http://archive.svoboda.org/programs/rq/2004/rq.110404.asp (перед asp - в конце ссылки - убрать пробел)
Борис Парамонов говорит:

"Что так нравится многим, очень многим в Сталине? Что он был "хозяин". Это неумирающий пережиток древней вотчинной психологии. Само слово осталось, а слова суть идеи, логические и даже бытийные прообразы, проекты, дизайновые чертежи эмпирической реальности. На этом примере видишь, что русское национальное сознание всё еще не вышло за пределы средневековых мыслительных структур".

В связи с этим я не стану говорить о Сталине и сталинизме, о вотчинной или какой угодно другой психологии, о средневековости русского национального сознания, но скажу о том, что или кто на самом деле нужен России.

Борис Парамонов: России нужен закон. Слово это берется в его "среднеарифметической" коннотации: "Как подходящий жених для Агафьи Тихоновны". Метафора, как и ожидалось, блестяща. Однако оставим Агафью Тихоновну на попечение ее жениха и скажем о нужде России, глядя, как сказал бы Жижек, вкось. И вот такой "косой" взгляд сразу обнаруживает обыденную ситуацию: жених подходит - и не нравится. Ну не по нраву России подход жениха. - Что вы на меня коситесь, скажет Россия, не в женихе ведь дело, дело в его подходе.

"Подойди ближе" - не решение проблемы. "Русский вопрос" требует смены парадигмы самого решения, не точки зрения, но деконструкции фокуса, раз-облачения, раздевания, стриптиза, соблазна, если угодно, риска, и прежде всего риска для собственного комфорта. Может быть, жениху сменить подход: подойти с другой стороны, скажем, сзади, а то и самому обернуться задом? От жениха ведь не убудет: на то он и подходит, чтобы понравиться. Как говорится в одной рекламе: жизнь - хорошая штука, как не крути.

Оставим за рамками вопрос, нравится ли жениху Россия. Здесь тонкость в том, что весь его подход - в предложении брачного контракта. Своим линейным, лобовым подходом жених предлагает условия, навязывает правила контрактного письма, предусматривающего подпись, каковую он же и освятит своей собственной печатью, запечатает, табуирует свободу лакановским Именем Отца. У России уже выработался навык подписывать: на протяжении истории от Ивана до Путина только и делали, что вынуждали ее ставить подпись. Вот почему она "полусвята" и "полупреступна". В ранние времена она была свята в своей преступности и преступна в своей святости - писала свои иконы, не подписывая их.

Путин в очередной раз указал России на ее место. Он и не думал заглядывать в душу русских, ибо понимает: заглянув в нее, можно только ужаснуться, сойти с ума, отнюдь не обрести знание. А потому он - как Улисс: перед тем, как услышать пение сирен, привязался к мачте. Путин обманывает тех, кто считает, что он знает, чего русские хотят. Знать желание русских невозможно, это невозможное знание, или так: это знание возможно лишь в условиях невозможности. То есть, если сама душа - знак, то этот знак пуст: означающее без означаемого. Путин обманывает не только иностранцев, но и самих русских: я знаю, ЧТО вам надо, только поставьте подпись, и я скажу вам о вашем желании.

Великий Инквизитор Достоевского сегодня отдыхает, ибо Легенда о нем - это бомба. Путин лживее лживого, и потому невинен: он лишь модель того, о ком уже рассказано, и потому безопасен, он - симулякр "хозяина" и власти как таковой, он воспроизведен самим навязанным желанием поставить подпись.
Путин - Генерал, а России нужен лейтенант, причем французский лейтенант.

Ролан Барт написал за шесть лет до гибели:

"Француз по вкусу к фруктам (как другие - "по вкусу к женщинам"): любит груши, черешню, малину; уже в меньшей степени апельсины; и совсем равнодушен к экзотическим плодам - манго, гуаяве, личи."

Русские, шопингующие ныне в поисках экзотических плодов, как раз и есть те самые "полусвятые": бомбометание и путь на эшафот они сменили на шопинг - адаптировались в современных условиях, утратили риск ради обретения комфорта. Вот они-то и есть те самые "полупреступники": предпочли малине манго, то есть научились ставить подпись на контракте, и... перестали быть русскими. Они называют себя либералами, но это неправда: они презирают малину, поедая одно в презрении другого, они сублимируют свой революционный порыв - убийство царя. Либерал же не способен ни к презрению, ни тем более к убийству. Либерал на их месте был бы просто равнодушен к малине. ("Равнодушен" - хорошее слово, но есть еще лучше - "безразличен".) Говорят, плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Так вот, я хочу сказать, что либерал втайне мечтает им стать. Противостоит же либералу, по словам Рорти, иронист, то есть лейтенант, не мечтающий стать Генералом, игрок в "русскую рулетку", не догадывающийся о том, что барабан револьвера пуст, пуст точно так же, как сама русская душа.

России нужен не Генерал, но лейтенант, и желательно французский лейтенант, ибо француз - уже русский. Перефразируя Фуко, можно сказать так: какая разница между французом и русским? - Никакой разницы: обоим нравятся экзотические плоды, за исключением, конечно, русского. Он к ним просто равнодушен. Француз - русский, как и русский - француз.

России нужен жених? В этом случае придет время, когда Россия запросит медовый месяц, а у жениха лишь одно предложение - контракт и деньги как субститут либидо. Даже медовый месяц у жениха закон-трачен, закастрачен, так сказать. Жених для России - всегда кастрат. Вот потому-то закон и позволяет России нагулять ребенка на стороне и создать таким образом семью. Ребенок у России - всегда внебрачный ребенок - Пушкин как любимое дитя - пыль в глаза, фиговый лист у импотентного закона

России нужен не закон, но розыгрыш такового, законный розыгрыш. Ей нужен не жених, но любовник, не контракт, но соблазн, не деньги, но секс, не власть, но оргазм. России нужны не правила игры, но и не аферист, не шулер, не мошенник. Ей нужно не "среднеарифметическое", а невозможное - невозможный Улисс - Улисс, отдавшийся пению сирен. России нужен не столько тот, кто соблазняет, сколько тот, кто не боится соблазниться, влюбиться, to fall in love, пасть, пропасть, исчезнуть. России нужен не тот, кто любит, но тот, кто влюбляется, не патриот, но путешественник:

Я, падла буду, не забуду
Этот паровоз -
От Москвы до Ленинграда
Он меня довез.

"...слова суть идеи, логические и даже бытийные прообразы, проекты, дизайновые чертежи эмпирической реальности."

Слов нет, попадание в яблочко, выбивание, так сказать, десятки. Вообще, я обратил внимание: с одной стороны, да, русский американец Борис Парамонов - признанный знаток Фрейда, но, с другой - он внимательно читает новомодных французов, не оставивших от этого Генерала и камня на камне. Надо признать, Борис Парамонов прав во многом (кстати, в его ранних эссе и намека не было на постструктуралистский дискурс), но в одном он не прав: России нужен не жених, но любовник - в погонах французского лейтенанта.

Ибо Россия отнюдь не невеста, она - любовница, если угодно, французова девка*.

(Ноябрь, 2004)

*"Французова девка" - вольный перевод названия романа Джона Фаулза "Женщина французского лейтенанта" (French Lieutenant's Woman).
Последняя правка: Ноябрь 13, 2009, 17:01:24 пользователем CaraVan  

Пользователь jen-k
#3  13.11.2009, 15:05:03
Комментарий
И вообще я «повелся». Ангелочек, не ангелочек… Галя Константинова подняла очень больной и всеобъемлющий вопрос. Пришедшая на смену сгнившим советским «идеалам» и кухонному цинизму парадигма тотального потребления принесла, само собой, новые жизненные установки. Для не обделенного умом и совестью среднего жителя совдепии приоритетным было интеллектуальное и духовное развитие (конечно, и сейчас такие есть, и слава богу, иначе мы выродимся!), а предел материальных благ был примерно одинаков для всех.
Продукт российского общества последних десяти лет всеми печенками и спинным мозгом, то есть, на уровне безусловных рефлексов, ориентирован на «успех». Причем в подавляющем большинстве успех = деньги. Какое тут, в ж…, духовное типа нравственное. Обогащайтесь! Любой ценой. А для этого нужны схемы поведения, мануалы. И вот вам — психология стервы. То есть, падали, тухлятины. Не-живое. От всей жизни, во всем ее бесконечном многообразии и противоречивости оставляется успех ради?.. Конечно, ради потребления, для чего еще. Да, обязательно — весь мир у моих ног. В культе стервы здоровое самолюбие заменено непомерным гонором и тщеславием. И относится это к женщинам и мужчинам в равной степени. Если в 90-е самыми престижными профессиями юное поколение называло проститутку и киллера, то сегодня оба пола желают на госслужбу, в чиновники. То есть в российских условиях класс самый продажный и паразитический, куда там киллерАм и деффкам!
Вот и не желает автор в стервы, не готов добиваться престижного статуса зомби, — не хочет. чтобы через жирный слой самого дорогого парфюма просачивался сладковатый запашок тухлятины.

Комментарии с 1 по 6 из 8 | Следующие | В конец

⇡ Наверх   Не-Стерва: как много в этом слове?

Страница обновлена 10.01.2015


Разработка и сопровождение: jenWeb.info   Раздвижные меню, всплывающие окна: DynamicDrive.com   Слайд-галереи: javascript библиотека Floatbox