Питерские заметки. Восемь дней

Страницы: 1 | 2

Регистрация иностранца и лица без гражданства на срок пребывания в России более пяти суток у знакомых или родных — это нечто.

Почему-то это у них это делается на почте, да ещё не на всякой. Почему не на всякой, становится понятно уже в середине оформления. Во-первых, не завидую принимающим родственникам и близким, особенно когда их возраст заметно перескочил семидесятилетнюю отметку. Прекрасно понимаю, когда почтовые работники всеми правдами и неправдами, вернее, прозрачными хитростями пытаются от этого отбояриться.

Но кто обладает железными нервами и орлиным зрением, вкупе с полным отстранением от всех эмоций — может решиться на подобный безрассудный шаг.

К тому же, во-вторых, надо иметь в запасе свежие ноги и время не менее тридцати шести часов. И ещё — научиться безжалостно выбрасывать уже почти всё оформленное из-за мелких недочётов и начинать всё сызнова. Как поступать владельцам совсем не русских фамилий, пытаясь записать их кириллицей вместо латиницы — не представляю. А если не латиница — развожу руками насовсем.

Зато порядок! Все эти бумаги будут надёжно пылиться в шкафах, защищая россиян от шпионов и террористов! Ура!

Слава Богу, полтора дня из восьми отпущенных судьбой на посещение родины успешно отданы этому святому делу.

Кронштадт — ноги отвалились! Естественно, это было не в начале пути, а лишь в конце дня после подъёма по лестнице при сломанном лифте на пятый этаж... Ну, что такое пятый этаж — чепуха. Но это когда смотришь сбоку.

Дорога впечатлила — какие красивые и современные развязки на шоссе от Чёрной Речки, дамба, защищающая Питер от наводнений, виды Финского залива и низкий остров с городом и центральным Морским Собором — он виден издалека, а вблизи покоряет мощью и красотой. Когда заходишь в него — обалдеваешь окончательно от строгости и блеска внутреннего убранства, и бесконечных памятных досок о погибших и изуродованных российских моряках при защите Отечества. Немного устаёшь от эмоций, выходишь на ветер и моросящий дождь, и возвращаешься обратно — не оторваться! Сколько людей там внутри и молящихся, и туристов с речью половины земного шара.

А потом к памятнику адмиралу Макарову и к вечному огню. Особенно впечатлило, что не забыт никто — ни те, кто готовил и правил бал в Октябре, ни те, кто восставал против Октября. Люди есть люди, они все любили Родину. Кто из них был прав, а кто нет, скорее всего узнаем не скоро, а может никогда. И это не потому, что нечто скрывается, а лишь потому, что в каждом из них жила часть правды. Меньшинство, большинство — какая на самом деле это чушь! Каждого нужно услышать и понять и простить, как прощаем сами себе свои грехи — и только для того, чтобы в следующем шаге быть умнее. Любовь правит миром, а не ненависть и злоба. Надо бы ненавидеть собственную ненависть, непрощение, злость. Ан — нет...

Тельняшки из ларька плотно облекли наши тела — моё и моих спутниц. Наверняка мы были ослепительно красивы! По крайней мере, внутреннее ощущение было именно таким.

Пристань, боевые корабли на рейде, стайки моряков, ветер, дождь — настроение приподнятое. Особенно после памятника Корюшке и объяснения удачно оказавшегося рядом экскурсовода про нулевую отметку уровня мирового океана.

А если запить это кофе Американа с горячим молоком и куском курника — атас! На обратной маршрутке удалось не уснуть. А потом метро и пёхом на пятый этаж ватными ногами.

Девчонки то ещё покатались на катере по каналам, но..... всякому овощу своё время. Именно мой, даже не поужинав, удачно прилёг на диванчике и дрёма взяла своё. Не пытаюсь изображать супермена, тем более, что набор таблеток и так не позволяет....

Кронштадт — Боже мой! Как благодарен своим морячкам, что вытащили меня впервые глянуть на это знаменитое и памятное по книгам место. Кстати, и у вождя мирового пролетариата фотографировались тоже — для коллекции.

А молодые люди, подкидывающие хлеб пикирующим чайкам, а мальчишки, уступающие место в метро — обалдеть!

Кстати, даже на почте при оформлении регистрации не обошлось без положительных эмоций — от молоденькой приёмщицы, не устававшей объяснять, от женщины среднего возраста на копировании документов, вдруг обдавшей таким родным и знакомым Питерским говором — не спутать ни с чем. Сразу окунулся в детство и от этого так хорошо.

Надо обязательно пройтись по Марата, на Кузнечный рынок, мимо музея Арктики и Антарктики. Всего не охватить, но омыться Невской водой и пройти мимо Марата 13 — туда внутрь уже не попасть, да и не надо... Та коммуналка в памяти навсегда. Святое бывает очень личным.

А сейчас перед глазами светлый лик Тихвинской Божьей Матери из часовни в Кронштадте. Я здесь, на Пятнадцатой линии Васильевского острова и лик со мной...

Петербург Петроград Ленинград
точка карты где снова и снова
кони Клодта навечно стоят
и февральская вроде свобода
и октябрьский трамвай на мосту
между этим и тем многолетьем
и во мгле как всегда на посту
Медный мчится в глухом лихолетьи
на фарфоре гербы и цветы
Росси церкви дворцы и ограда
и солдаты в бессмертном строю
и разрушенный храм на Марата
я в твоих коммуналках нашёл
что никак не понять там не жившим
ничего что я пазл не сложил
вдалеке от тебя в заграничье
но опять Ленинград Петербург
возвращается снова и снова
я иду я приехал назад
мне сюда наконец-то я дома