Юрий Якимайнен

Наружу!.. Наружу!

Он путешествовал по району Митака, что в переводе означает «три сокола». Он возвращался после очередной своей прогулки плейбоя и, подходя к данной станции, глубоко сожалел, что за целый день лентяйских блужданий и вынужденных возлияний, после пяти или даже шести-семи коктейлей, так и не удалось ничего совершить, в смысле полезного… Только шатания, то вдоль «Тамагава-джосуй» (одичавшего водотока), то торговая улица, то просто жилые кварталы тесно поставленных узких домиков и домов… И тут же, чу (!): такси стоит у поребрика, у самой что ни на есть у станции, и какой-то несчастный, наверное, не может туда залезть, в то дорогое и комфортабельное такси…

Инвалид такой скрюченный и раскоряченный, в спортивного вида растянутом на локтях и коленях костюме. И в разношенных же носках, на подвернутых на ступнях… Потертая, видавшая виды, из кожзаменителя, сумка с лямкой через плечо, болтается на боку. И руками подвернутыми загребает. И голову никак не опустит так, чтобы прошла в отверстие дверцы. И сердобольные прохожие то подступают, чтобы ему помочь, то отступают, и только придерживают дверцы машины, за которые цепляется инвалид.

Инвалид патлатый, косматый, что называется «бобо то шита» или «хохацу», то есть растрепанный, то есть, лохматый. С интеллигентным, приятным, правда, вполне окривевшим лицом. И похож на какого-нибудь профессора, или человека искусства, которого неожиданно, может быть, после пятого или шестого, точно такого же вот прилипчивого коктейля, состоящего из водки разбавленной соком, взял, да и ошарашил некий невиданный радикулитный инсульт!.. А как напал, то стал методически и с интересом каждый суставчик ломать и скрупулезно давить, и каждую мышцу крутить, и до тех пор, пока не свернул человека в бараний рог…

И вот тот инвалид кувыркается на заднем сиденье, а он с еще недопитым коктейлем идет. Но ради такого дела быстро банку отбросил, и давай запаковывать инвалида в такси…Он заталкивал его долго, упорно, а тот яростно чего-то бубнил и мычал, и отчаянно, корчась, оказывал сопротивление. Наконец, до него дошло, что тот буровил своим перекрученным языком и вещал перекошенным ртом: «Наружу!.. Наружу!»… «Сото э!.. Сото э!» — верещал инвалид… Ах, вот оно что! Оказалось, тот не собирался никуда уезжать, но, наоборот, только приехал…

Ну, тут с другими сердобольными очевидцами наш герой вытаскивает его из авто. Усталый на вид таксист, в своей красивой, с фирменным крабом фуражке, который сидел все это время не шелохнувшись, нажал на кнопку, дверь закрылась автоматически, возложил на руль свои руки в белоснежных перчатках. Отчалил.

Инвалид, который остался стоять на тротуаре винтом, как-то напрягся и произнес на этот раз довольно внятно, мол, спасибо за помощь, обойдусь и без вас, и теперь пойду сам…

Прохожие сразу ушли, а он несколько отступил. Через какое-то время он понял, что «профессор» направляется в парикмахерскую, которая находилась в нескольких метрах от остановки такси.

Как он догадался, тот, видно, мечтал постричь свои седовласые патлы, свои торчащие во все стороны лохмы в дешевой парикмахерской, на которой было начертано: «10 минут стрижки за 1000 иен»… Из чего получается, что если у тебя всего 1000 иен, то ровно десять минут продлится процесс, а дальше стоп, и не важно, что острижено, например, пол головы. — Следующий!.. И наверняка так и будет, ибо не принято в этой стране разбрасываться словами… Неплохо придумано…

В конце концов, он все-таки дождался того момента, когда инвалид подковылял к заведению (прошло где-то около четверти часа)… Чего он хотел и чего дожидался? Чтобы распахнуть перед тем стеклянную дверь? То есть, конечно, он вполне понимал, что для патлатого поход в парикмахерскую – желанное приключение, вроде как для плейбоя прогулки по Токио и окрестностям, и патлатый совсем не нуждается ни в посторонней помощи ни, уж тем более, в каком-то сочувствии. Человек целиком полагался на свои силы и был уверен в себе. И в том заключалась его свобода. И когда подтащился к стеклянной двери, и он, то есть ты, хотел броситься и открыть, какой-то внимательный парикмахер, нажал изнутри на кнопку и створки раскрылись-разъехались автоматически… «Да ты же забыл, недалекий, что автоматика здесь почти что на каждом шагу»… Но ничего, ты все равно подождал, когда инвалид миновал порог и в завершение, чуть не промазав, присел на стул, и только после того, с чувством как бы чего-то исполненного (ты же переживал и серьезно хотел помочь, и что из того, что не помог, но ты же хотел)… и удовлетворенный, что и на этот раз день не пролетел электрическим поездом мимо, не оказался пустым, зашагал по ступеням вверх к вокзалу Митака, с тем, чтобы отправиться далее в сторону станции Кичиджоджи… Собственно, и проехать всего одну остановку…

— Да, пора завязывать с этими удивительными коктейлями, — оглядывая и ополаскивая раскрасневшееся лицо холодной водой, — размышлял перед зеркалом в туалете. — Вон, от них и морда цветет, что майская роза, или, что куст гортензии на празднике их цветения — «аджисай», или, что куст азалии, или, что куст камелии-«цубаки», или что сакура в тот период, когда ею любуются… (но твоею-то физиономией залюбуешься вряд ли — она способна скорее всего кого-нибудь напугать… вон, и мужик, забежавший перед поездом облегчиться, уже поглядывает как-то странно)… и уши похожи на граммофоны, или, на граммофончатые вьюнки «асагао», оттопырились и будто горят… Не иначе, где-то вспоминают нехорошо… Может быть, даже менеджер той гостиницы, что в районе станции Кичиджоджи… «Уважаемый, такой-то! — писал служивый, — Вы, приличный господин и, видимо, очень энергичный человек, разбили в одиночку, рядом с нашим гест-хаусом, прекрасный сад, но вчера, например, Вы, в своем отменном "бизнес-костюме" валялись в своем же саду, в кустарниках и цветах, и беседовали с Луной… Весьма поэтично… Или у Вас что-то не получается здесь, из того, что задумали? Или иные причины?.. Но, в любом случае, если Вы будете к вечеру так напиваться, — продолжал сотрудник системы, — то Вам придется место жительства переменить»…

— Уши граммофончаты, веки перепончаты, ноздри макарончаты — пробурчал он… — Да, пора заканчивать прохлаждаться с коктейлями, и пора возвращаться, давно пора возвращаться… Да, пора уж давно возвращаться… К сакэ…

© Юрий Якимайнен, 2009

Опубликовано 26.05.2009 в рубрике Улыбнитесь раздела Litera
Просмотры: 2171

См. также серию «100 имиджей Фуджи»