Взрослым

…если Карл Густав Юнг прав, и коллективное бессознательное действительно существует, то, возможно, существует и коллективное либидо? Ему очень хотелось обсудить эту проблему хоть с кем-нибудь, оптимально – с неизвестным благодетелем, догадавшимся спустить в шахту эту хренову коробку, которая, естественно, застряла там и собрала кучу всякого хлама. Но никто в эти минуты не стал свидетелем Серёгиного трудового подвига – что, может, и к лучшему. А то ведь, чего доброго, и прибил бы оппонента в разгаре диспута…

Я хватаю Библию, целую маму и тихонько пячусь к двери: сейчас начнётся «про сноху».
Листаю книгу, ищу нужное мне место. В «Притчах Соломоновых» наталкиваюсь на стихи, подчёркнутые шариковой ручкой. Это мама работала с текстом.
Первое, на что упал взгляд: «Наказывай сына своего, и он даст тебе покой, и доставит радость душе твоей»…

Когда б я свою нервную систему мог соединять с нервной системой других, тогда было бы человечество, понимающее и признающее друг друга. Но вместо этого есть искусство и, постигая через него людей близких и дальних, мы что-то начинаем в них понимать. Неверно, конечно, но хотя бы так, хотя бы так…

М. Б. осмотрелся, примял кирзовым сапогом июльскую траву и, повиливая крепким задом, освободился от брезентового рюкзака. Прежде чем устроиться на теплом гранитном валуне, пошерудил палкой вокруг. Опасался змей. Жарко. Всякая тварь тянулась к воде. Стягивать пропотевшую куртку не спешил. Прилег, потянулся, закурил и прилип взглядом к солнечным зайчикам на стрекозиных крыльях.…

После работы слушаю модную песню «Как рождается любовь» и размышляю о совпадении – мой попутчик, водитель белой Тойоты, похож на попугая и невероятно! – имеет редкое финское имя Торсти. Иногда он напоминает мне американского актера, сыгравшего безумного гения-пианиста. Порывист, странен, говорит громко и сбивчиво. Я чувствую к нему симпатию, потому что он кажется мне катастрофически одиноким. Он поет в церковном хоре и морщится при звуках шлягера…

– Позвольте познакомиться, – пристаю, как и полагается жгучему перцу. В доме все спят, даже неугомонная хозяйка, и можно поболтать с соседкой. Я уже все знаю про нее, не зря это прелестное создание называется «мимоза стыдливая», вот сейчас от смущения она сложила зеленые веточки, опушенные нежными листочками. Золотистые шарики задрожали от волнения. – Простите, я вас не вижу. И вообще я не знакомлюсь…