Добро пожаловать на «Ёлки»!

Уже в 7.30 Милла отправилась в Хельсинки на скоростном «Пендолино» и была на месте намного раньше назначенного времени. С делами управиться недолго, а разницу между прибытием и отправлением надо как-то «отбыть». Как? Гулять. Заглянула в открытый жилой двор, поскольку никаких запоров и натасканных на людей секьюрити. Почему-то нигде не нагажено, стены не размалеваны, штукатурка не отваливается, не воняет помойкой, шашлыки не жарят, никто не тырит из дворика садовую мебель, даже балконы уроды не застеклили! — все такое чужое, еле сдержала слезы тоски по Родине!

22 июля Милла Синиярви встала с солнышком, ведь ее ждут дела в Хельсинки. Целый день в дороге: сначала надо вовремя попасть на вокзал в Ювяскюля, затем три часа в поезде (до Хельсинки 300 км), потом полдня в Хельсинки и наконец, такая же дорога обратно. А пока есть время сфотографировать утренний сад, весь в жемчужной росе, до него еще не дотянулись первые солнечные лучи и не успели спрятать утренние украшения…

А сейчас — вход через турникеты и … По железной дороге мчится с огромной скоростью четырёх или даже пяти миль в час — паровоз, настоящий! Гудит гудок, запах подзабытой паровозной гари, улыбающиеся пассажиры в вагонах, звяканье станционного колокола. А по Мэйн стрит и прочим стритам: двуколки с пассажирами; дамы и джентльмены в костюмах конца девятнадцатого века; двое молодых: он на велосипеде с огромным передним колесом, а она на современном всего-то начала двадцатого века…

Для меня это дорого. Билет в один конец из Хельсинки в Питер стоит около ста евро! Если, конечно, осознать себя пролетарием и купить билет во второй класс. Билеты первого класса, а также спальные – есть и такие! – это уже две большие разницы. Обычно я экономлю и добираюсь на автобусе. Не так быстро и не так комфортно, но стоит в два-три раза дешевле. Однако скоростные поезда иногда не роскошь и не достояние элиты, а всего лишь средство передвижения. Мне нужно было оказаться в Питере как можно быстрее…

Муж мадам, представитель старинного французского рода, застал любовников в спальне и вызвал полицию. Обессиленный страхом и сознанием невозможности покинуть остров, супруг потерял былую пылкость, отдав в руки правосудия за небольшое вознаграждение дело защиты его чести. Да и сама Роз уже не волновала француза, как раньше. Уже давно ему мерещилось, как жена уходила, не говоря ни слова. Она уходила через зеркало, не оглядываясь, очень медленно, но совсем не мучительно, не причиняя ни капли душевной боли…

Вот и закончился один из лучших моих семестров. Он продлился с 5 января по 5 июня. Теперь знаю, пять месяцев — это мое. На пять месяцев буду заваливаться в какой-нибудь городишко, выбывая из текучки. Буду делать то, что хочется, и сразу! Конечно, каждый семестр оставляет неповторимое послевкусие, опыт состоит из моих ощущений, мыслей, стечения обстоятельств. Так вот, пять месяцев я была абсолютно счастлива. Нет, не влюбилась ни в кого, не выиграла миллион или круиз вокруг света. Я была одна…